Прогноз при диффузном раке желудка дистальной локализации в зависимости от объема хирургического вмешательства

Полный текст

Список сокращений

РЖ – рак желудка; ПКР – перстневидноклеточный рак; ДСРЖ – дистальная субтотальная резекция желудка; ГЭ – гастрэктомия; БРВ – безрецидивная выживаемость; ОВ – общая выживаемость; ОР – отношение рисков; ДИ – доверительный интервал.

ВВЕДЕНИЕ

Морфологически диффузный тип рака желудка (РЖ) характеризуется нарушением межклеточной адгезии без формирования железистых структур, диффузным распространением опухолевых клеток в стенке желудка, более агрессивным течением опухолевого процесса и неблагоприятными результатами выживаемости в сравнении с кишечным подтипом. В группе диффузного РЖ преобладающей гистологической формой является перстневидноклеточный рак (ПКР), который представлен изолированно расположенными клетками с характерной перстневидной морфологией и диффузным характером роста, что позволяет относить его к диффузному РЖ (P. Lauren) [1–6]. Согласно данным регистра SEER, за период с 1975 по 2016 гг. доля пациентов с ПКР составляет 16,8%. Диффузный подтип чаще встречается у женщин и лиц молодого возраста, характеризуется более частой диссеминацией по брюшине, резистентностью к химиотерапии и местнораспространенным опухолевым процессом на момент выявления заболевания [5, 7–9].

В японской классификации РЖ принято различать три примерно равных по площади отдела желудка: верхнюю треть (проксимальный отдел), среднюю треть (тело) и нижнюю [10]. Такое условное деление желудка на трети в хирургической классификации применяется только для описания локализации опухоли. Необходимо подчеркнуть, что отделы желудка в хирургических классификациях не соответствуют таковым в анатомических классификациях. В России дистальный РЖ определяется как опухоль, вовлекающая только антральный отдел или пилорус, при которой, согласно клиническим рекомендациями Ассоциации онкологов России, показана дистальная субтотальная резекция желудка (ДСРЖ). Интересно отметить, что вовлечение в опухолевый процесс нижней трети тела при дистальном раке может определить необходимость выполнения расширенной операции вместо экономной резекции [11].

В России при антральном диффузном РЖ в качестве стандартного хирургического вмешательства большее предпочтение отдается гастрэктомии (ГЭ) с лимфодиссекцией D2, особенно у молодых пациентов, так как у данной категории больных вероятность развития рецидива рака в оставшейся части желудка остается высокой [8, 9, 12], а лимфодиссекция при выполнении экономных резекций является менее обширной в сравнении со стандартной ГЭ. По данным из 62 госпиталей Европы при антральном диффузном РЖ 44% хирургов предпочитают выполнять ГЭ [12].

Меньшая травматичность и более благоприятные результаты восстановления нутритивного статуса пациентов при выполнении ДСРЖ не вызывают сомнений и активно используются при аденокарциноме кишечного типа дистальной локализации [13, 14].

Согласно клиническим рекомендациям ESMO, основным условием радикально выполненной ДСРЖ является отсутствие опухолевых клеток по краю резекции (R0). Отступ для проксимального края резекции при диффузном РЖ должен составлять не менее 5 см, так как для диффузного рака характерен подслизистый рост, что может создавать определенные технические сложности для достижения «чистых» краев резекции. Таким образом, выполнение ДСРЖ при диффузном РЖ дистальной локализации может быть оправданным только при условии соблюдения принципов радикализма и отсутствии опухолевых клеток по линии резекции [15].

На сегодняшний день однозначного консенсуса по объему хирургического вмешательства при диффузном РЖ дистальной локализации нет. Объем вмешательства при диффузном раке дистальной локализации, как правило, определяется предпочтением и личным опытом хирурга, а также общим соматическим статусом пациента [11, 12]. Таким образом, влияние объема хирургического вмешательства на прогноз пациентов с диффузным раком желудка дистальной локализации остается спорной и малоизученной проблемой.

МАТЕРИАЛ И МЕТОДЫ

В исследование было включено 125 больных диффузным РЖ дистальной локализации, которым в НМИЦ онкологии имени Н.Н. Блохина в период 2005-2022 гг. выполнена радикальная/паллиативная ГЭ или ДСРЖ. Дистальная локализация РЖ была определена как опухоль, располагающаяся в антральном отделе желудка без/с переходом на нижнюю треть тела желудка. Клинико-морфологические факторы, такие как пол, возраст, локализация опухоли, глубина опухолевой инвазии, макроскопическая форма опухоли, количество пораженных лимфатических коллекторов, лимфоваскулярная/периневральная инвазии, края резекции, были определены и сравнены между группами пациентов, которые были разделены в зависимости от объема выполненного хирургического вмешательства. Патоморфологическое стадирование было проведено в соответствии с классификацией TNM 8-го издания.

Статистический анализ. При анализе отдаленных результатов безрецидивной выживаемостью (БРВ) считался период времени от начала лечения до появления признаков прогрессирования заболевания, смерти или последнего наблюдения больного. Общей выживаемостью (ОВ) считался период времени от начала лечения до смерти по любой причине или до последнего наблюдения. Статический анализ включал критерии Хи-квадрат, которые использовались для проверки гипотез. Оценки выживаемости рассчитаны методом Каплана – Мейера и были сравнены с помощью логарифмических ранговых тестов. Статический анализ проводили с использованием RStudio Version 2023.09.0+463 by Posit Software PBC. Исследовательские уровни значимости 5% (двусторонние) использовались для проверки гипотез. Одно- и многофакторный анализ между зависимой и независимыми переменными (определение независимого влияния потенциальных факторов риска на скорость наступления изучаемого события за изучаемый промежуток времени) осуществляли с применением модели пропорциональных рисков (регрессии) Кокса.

РЕЗУЛЬТАТЫ

Выполнялись следующие объемы хирургических вмешательств: ГЭ – 38 (30,4%); ДСРЖ – 87 (69,6%). Из 125 пациентов 27 (21,6%) имели раннюю форму РЖ, 85 (68,0%) – местнораспространенную, 13 (10,4%) – метастатическую. Возраст пациентов варьировал в пределах 26–81 года (медиана возраста составила 53,5 года). Тип опухоли по P. Lauren у всех пациентов расценен как диффузный (100%). Среди всех пациентов pN0, pN1, pN2 и pN3 было выявлено у 69 (55,2%), 23 (18,4%), 15 (12,0%) и 18 (14,4%) пациентов соответственно. I, II, III, IV стадии были у 38 (30,4%), 46 (36,8%), 28 (22,4%) и 13 (10,4%) пациентов соответственно. Пациенты с первично-множественными опухолями, опухолями нейроэндокринной природы были исключены из исследования.

Изучена корреляция между объемом выполненного хирургического вмешательства и возрастом, полом, глубиной опухолевой инвазии, статусом лимфатических узлов, типом опухоли по Borrmann, стадией опухолевого процесса, краем резекции, наличием лимфоваскулярной и периневральной инвазии, частотой интрамурального рецидива заболевания. В нашем исследовании в группе пациентов, которым была проведена ДСРЖ, чаще встречались женщины (59,7% против 52,6%; p=0.0002) и лица более старшего возраста (>55 лет; 63,2% против 39,5%; p=0,014), чем в группе ГЭ. Также отмечено, что опухоль чаще располагалась только в пределах антрального отдела желудка в группе ДСРЖ в сравнении с группой ГЭ (89,7% против 55,2%; p<0,001). Периневральная инвазия имела тенденцию к статистически значимому различию между двумя группами (4,6% против 13,2%; p=0,088). Других статистически значимых различий выявлено не было. Интересно отметить, что пациенты в группе ДСРЖ чаще имели опухолевые клетки по краям резекции (6,9% против 2,6%; p=0,340), а также у них были чаще выявлены рецидивы заболевания (9,2% против 2,6%; p=0,191). Данные представлены в таблице 1.

 

Таблица 1. Клинико-морфологические характеристики больных в зависимости от выполненного хирургического вмешательства

Table 1. Clinical and morphological characteristics of patients depending on the surgical intervention performed

Факторы	ДСРЖ (N=87)	ГЭ (N=38)	P
Возраст (годы) <55 >55	32 (36,8%) 55 (63,2%)	23 (60,5%) 15 (39,5%)	0,014
Пол М Ж	35 (40,3%) 52 (59,7%)	18 (47,4%) 20 (52,6%)	0,0002
Глубина инвазии T1 – T2 T3 – T4	29 (33,3%) 58 (66,7%)	14 (36,8%) 24 (63,2%)	0,704
Borrmann type I – II III – IV	17 (19,5%) 70 (80,5%)	5 (13,2%) 33 (86,8%)	0,388
Статус лимфатических узлов рN0 pN+	47 (54,0%) 40 (46,0%)	22 (57,9%) 16 (42,1%)	0,688
Локализация – антральный отдел – граница нижней трети тела и антрального отдела – нижняя треть тела и антральный отдел	78 (89,7%) 7 (8,0%) 2 (2,3%)	21 (55,2%) 9 (23,7%) 8 (21,1%)	<0,001
Стадия IA/B IIA/B IIIA/B/C IV	27 (31,0%) 31 (35,6%) 18 (20,7%) 11 (12,7%)	11 (28,9%) 15 (39,5%) 10 (26,3%) 2 (5,3%)	0,592
Край резекции R0 R+	81 (93,1%) 6 (6,9%)	37 (97,4%) 1 (2,6%)	0,340
Лимфоваскулярная инвазия Есть Нет	6 (6,9%) 81 (93,1%)	4 (10,5%) 34 (89,5%)	0,491
Периневральная инвазия Есть Нет	4 (4,6%) 83 (95,4%)	5 (13,2%) 33 (86,8%)	0,088
Рецидив Да Нет	8 (9,2%) 79 (90,8%)	1 (2,6%) 37 (97,4%)	0,191

 

Медиана ОВ, 5-летняя выживаемость в группе ДСРЖ составили 85,0 месяца, 58,8% (95% ДИ: 0,487-0,711). Медиана ОВ, 5-летняя выживаемость в группе ГЭ составили 89,0 месяца, 60,3% (95% ДИ: 0,460-0,791). Различия в общей выживаемости статистически недостоверны (p=0,75) (рисунок 1).

 

Рисунок 1. Общая выживаемость в зависимости от объема оперативного вмешательства.

Figure 1. Overall survival depending on the extent of surgical intervention.

 

Был проведен однофакторный анализ для оценки влияния клинических и морфологических факторов на общую выживаемость. Как показано в таблице 1, достоверное прогностическое значение при однофакторном анализе имели глубина опухолевой инвазии, статус пораженных лимфатических узлов, стадия опухолевого процесса. Край резекции имел тенденцию к статистически значимому влиянию на ОВ (p=0,082). Объем выполненного хирургического вмешательства не оказывал влияния на ОВ при однофакторном анализе (p=0,753).

Далее был проведен многофакторный анализ для определения прогностической значимости клинико-морфологических факторов. При многофакторном анализе было выявлено, что только стадия опухолевого процесса имела статистически значимое влияние на ОВ. Результаты представлены в таблице 2.

 

Таблица 2. Результаты одно- и многофакторного анализа прогностической значимости клинико-морфологических факторов

Table 2. Results of single- and multivariate analysis of the prognostic significance of clinical and morphological factors

Фактор	Р-value	Отношение рисков (95% ДИ)	Р-value	Отношение рисков (95% ДИ)
Возраст (годы) <55 >55	1 0,191	1 1,417 (0,841-2,387)	- -	- -
Пол М Ж	1 0,115	1 0,660 (0,394-1,106)	- -	- -
Глубина инвазии T1 T2 T3 T4	1 0,144 0,187 0,002	1 2,171 (0,767-6,146) 1,912 (0,730-5,009) 3,240 (1,551-6,767)	1 0,673 0,345 0,363	1 1,303 (0,381-4,451) 0,460 (0,092-2,308) 0,456 (0,084-2,479)
Статус лимфатических узлов N0 N1 N2 N3	1 0,265 <0,001 <0,001	1 1,559 (0,714-3,401) 3,818 (1,852-7,873) 5,394 (2,726-10,673)	1 0,338 0,942 0,973	1 0,527 (0,143-1,951) 1,056 (0,245-4,544) 1,027 (0,217-4,850)
Стадия опухолевого процесса IA/B IIA/B IIIA/B/C IV	1 0,026 <0,001 <0,001	1 2,442 (1,113-5,359) 4,670 (2,061-10,580) 15,170 (6,084-37,826)	1 0,055 0,078 0,010	1 5,099 (0,968-26,858) 11,321 (0,762-168,153) 40,073 (2,380-674,606)
Borrmann type I тип II тип III тип IV тип	1 0,891 0,882 0,785	1 0,865 (0,108-6,898) 0,860 (0,117-6,318) 1,371 (0,141-13,302)	- - - -	- - - -
Локализация опухоли – антральный отдел – граница нижней трети тела и антрального отдела – нижняя треть тела и антральный отдел	1 0,496 0,613	1 0,753 (0,333-1,703) 0,774 (0,287-2,088)	- - -	- - -
Край резекции R0 R1	1 0,082	1 2,280 (0,900-5,776)	1 0,313	1 1,745 (0,592-5,139)
Лимфоваскулярная инвазия Нет Да	1 0,677	1 1,216 (0,485-3,047)	- -	- -
Периневральная инвазия Нет Да	1 0,772	1 1,189 (0,369-3,829)	- -	- -
Предоперационная химиотерапия Нет Да	1 0,586	1 0,723 (0,226-2,317)	- -	- -
Объем операции ГЭ ДСРЖ	1 0,753	1 0,915 (0,529-1,585)	- -	- -

 

В нашем исследовании только 84 (67,2%) пациента являлись на контрольное обследование в НМИЦ имени Н.Н. Блохина после хирургического лечения. Среди пациентов, которые являлись на контрольное обследование, 63 (75%) была выполнена ДСРЖ, 21 (25%) – ГЭ. У 89,3% (75/84) на момент исследования не было выявлено рецидива заболевания. У 10,7% (9/84) был выявлен рецидив заболевания: 7 пациентов (77,8%) с интрамуральным рецидивом в эзофаго- или гастроэнтероанастомозе и 2 пациента (22,2%) с интрамуральным рецидивом и отдаленным метастазированием. В среднем рецидив заболевания был выявлен на 33 месяц после хирургического вмешательства.

У пациентов в группе ДСРЖ, которые являлись на контрольное обследование, интрамуральный рецидив выявлен в 12,7% случаев всех рецидивов (8/63): у 6 пациентов выявлен только интрамуральный рецидив в зоне гастроэнтероанастомоза, а у двоих пациентов – интрамуральный рецидив и отдаленные метастазы. У 9% (7/78) пациентов в группе ДСРЖ с интрамуральным рецидивом первичная опухоль была локализована изначально в границах антрального отдела желудка. При этом только у двух пациентов после первичного хирургического вмешательства в объеме ДСРЖ выявлены положительные края резекции по линии желудка (R1).

В группе ГЭ, которые проходили контрольное обследование, выявлен лишь один случай (4,8%) интрамурального рецидива заболевания в эзофагоэнтероанастомозе, однако в данной ситуации опухоль переходила с антрального отдела на нижнюю треть тела желудка. Из всех случаев рецидива повторное хирургическое вмешательство смогли получить только двое (25%) пациентов с интрамуральным рецидивом. На момент исследования 6 (66,7%) пациентов с рецидивом были мертвы от прогрессирования заболевания.

ОБСУЖДЕНИЕ

Диффузный РЖ по P. Lauren, к которому относится перстневидноклеточный рак желудка с характерной морфологией, отличается неблагоприятным прогнозом, агрессивным течением и резистентностью к химиотерапии [3–5, 16].

ГЭ с лимфодиссекцией D2 является наиболее предпочтительным лечебным подходом для диффузного РЖ. Однако она сопряжена с более низким качеством жизни пациентов, неудовлетворительным нутритивным статусом и более высокой летальностью в сравнении с ДСРЖ [12–14]. В клинических рекомендациях ESMO (2016) ДСРЖ была отражена в качестве альтернативы полному удалению желудка для диффузного РЖ при условии отступа как минимум 5 см от визуальной границы проксимального края опухоли [15].

В многоцентровом исследовании LOGICA были сравнены непосредственные и отдаленные результаты хирургического лечения у 211 больных РЖ, которым была проведена ГЭ (n=89) или ДСРЖ (n=122) с периоперационной химиотерапией в период 2015-2018 гг. При сравнении двух групп выявлено, что диффузные опухоли (51% против 31%; p=0,005) и меньшая частота R0-резекций (91% против 98%; p=0,019) были достоверно чаще в группе ГЭ, чем в группе ДСРЖ, соответственно. Положительные края резекции в группе ГЭ (n=8) в 88% были за счет диффузного типа опухоли. Оба случая положительных краев резекции в группе ДСРЖ были за счет диффузного типа опухоли. При проведении многофакторного анализа диффузный тип опухоли достоверно ассоциирован с положительными краями резекции (ОР 10,04; p=0,035). Также в группе ДСРЖ отмечена меньшая частота послеоперационных осложнений (34% против 57%; p<0,001), таких как несостоятельность анастомоза (3% против 19%), пневмония (4% против 22%), фибрилляция предсердий (3% против 14%), в сравнении с группой ГЭ (p<0,05). Общая выживаемость имела тенденцию к достоверному различию (p=0,084). Единственным фактором прогноза, который оказал влияние на общую выживаемость, была неоадъювантная химиотерапия (ОР 0,41; 95% ДИ: 0,20 – 0,87; p=0,020) [17].

В метаанализе J. Qi и соавт. (2016) проведено сравнение между пациентами в зависимости от выполненного оперативного вмешательства. В подгрупповом анализе выявлено, что при проведении ГЭ частота возникновений интраабдоминальных абсцессов достоверно выше (ОР = 3,41; 95% ДИ: 1,21 – 9,63; p<0,05). 5-летняя выживаемость в группе ГЭ и ДСРЖ составили 49,6% и 55,9% (ОР = 0,91; 95% ДИ: 0,85 – 0,97; p=0,006) соответственно [18].

Выполнение ДСРЖ при диффузном РЖ дистальной локализации может быть оправданным только при условии соблюдения принципов радикального хирургического вмешательства и отсутствии опухолевых клеток по линии резекции (R0). S. Gaspar-Figueiredo и соавт. (2023) в исследовании продемонстрировали негативное влияние R1-резекции на ОВ при диффузном РЖ у 20 пациентов, которым провели ГЭ. Медиана ОВ в группе пациентов с R0N0 составила 102 (95% CI: 1-207) месяца против группы R1N+ и R1N0, где медиана ОВ составила 7 (95% ДИ: 1-13; p<0,001) и 36 (95% ДИ: 13-59) месяцев соответственно. Медиана БРВ в группе R0N0 составила 41 (95% ДИ: 32-50) месяц против группы пациентов с R1N+ и R1N0, где медиана БРВ составила 4 (95% ДИ: 1-7) и 25 (95% ДИ: 17-33) месяцев соответственно (p<0.001). Многофакторный анализ показал, что край резекции являлся независимым фактором неблагоприятного прогноза (ОР 4,1; 95% ДИ: 3,4-12,3) [19].

M. Boubaddi и соавт. (2024) провели ретроспективный мультицентровой анализ, в котором были сравнены две группы пациентов с дискогезивными карциномами желудка: 140 пациентам была проведена ГЭ (52%) и 129 – ДСРЖ (48%). Пациенты были сходны по pTNM и основным клиническим характеристикам. По отдаленным результатам 5-летней ОВ и БРВ достоверных различий выявлено не было: в группе ГЭ 46% (95% ДИ: 35,9% – 55,5%); в группе ДСРЖ 45,3% (95% ДИ: 34,3% - 55,6%). В группе ГЭ 5-летняя ОВ составила 53,8% (95% ДИ: 43,2% – 63,3%); в группе ДСРЖ 53% (95% ДИ: 41,4 – 63,3%) (ОР 0,94; 95% ДИ: 0,68 – 1,29); 5-летняя БРВ в группе ГЭ составила 46% (95% ДИ: 35,9% – 55,5%) против группы ДСРЖ 45,3% (95% ДИ: 34,3% – 55,6%) (ОР 0,97; 95% ДИ: 0,70 – 1,34). Частота послеоперационных осложнений согласно классификации Clavien – Dindo была достоверно выше в группе ГЭ в сравнении с группой ДСРЖ (p<0,001). Однако в группе ДСРЖ достоверно чаще выявлены положительные края резекции (R1) в сравнении с группой ГЭ (20,3% против 11,4%; p=0,046). При проведении факторного анализа R1-резекция (p=0,08) и дискогезивная морфологическая форма, где более 50% перстневидных клеток (p=0,31), не оказывают достоверного влияния на ОВ [20].

J.A. Gajardo и соавт. (2024) провели ретроспективный анализ, в котором были сравнены две группы пациентов с диффузным/смешанным РЖ по P. Lauren: 62 пациентам была проведена ГЭ (48%) и 68 была проведена ДСРЖ (52%). Дистальный рак был определен как опухоль, вовлекающая нижнюю треть тела желудка, или антральный отдел, или пилорус. Резекция в объеме R0 была выполнена всем пациентам. Частота послеоперационных осложнений была одинакова в обеих группах (4,4% против 8,1%; p=0,387). Медиана выживаемости в группе ГЭ составила 69 месяцев, в группе ДСРЖ медиана выживаемости не была достигнута (p=0,097); 5-летняя ОВ в группе ГЭ составила 51%, а в группе ДСРЖ 63%. Достоверных различий по БРВ выявлено не было (p=0,392) [21]. M.A. Moslim и соавт. (2021) провели сравнительное исследование у 17086 пациентов с РЖ. В исследование вошли пациенты с ПКР и неПКР, которым провели ДСРЖ (25,5% против 20,9%) и ГЭ (74,5% против 79,1%) соответственно. Пациенты с ПКР были чаще подвержены ГЭ (p<0,001). Пациенты в группе ПКР, которым провели ДСРЖ, имели более высокие показатели 5-летней ОВ (ОР = 0,67, 95% ДИ: 0,60-0,75; p <0,0001) [22].

В данном исследовании нам удалось продемонстрировать, что 5-летняя выживаемость у пациентов в группе ДСРЖ была сопоставима с группой пациентов, которым провели ГЭ (58,8% и 60,3% соответственно). Такие высокие показатели ОВ связаны с тем, что в исследовании у 67,2% пациентов была I-II стадии опухолевого процесса. Пациенты в группе ДСРЖ были достоверно старше в сравнении с группой ГЭ. Возраст и наличие выраженных сопутствующих заболеваний могут оказывать определенное влияние на выбор хирургического вмешательства в пользу ДСРЖ для снижения риска смертности. Вероятно, в связи с этим чаще выполнялась резекция желудка (87/125), а не полное его удаление.

Однако в группе ДСРЖ частота R1-резекций была несколько выше в сравнении с группой ГЭ (6,9% против 2,6% соответственно), что может послужить причиной более частых случаев рецидива в данной группе пациентов. Однофакторный анализ показал, что край резекции (R1) имеет тенденцию к статистически значимому негативному влиянию на ОВ (p=0,082). У 2 из 8 пациентов с рецидивом заболевания в группе ДСРЖ при плановом гистологическом исследовании были отмечены опухолевые клетки по проксимальной линии резекции. Наличие опухолевых клеток в проксимальном крае резекции послужило бы показанием к расширению оперативного вмешательства до ГЭ в случае их обнаружения интраоперационно.

Нам удалось выявить, что у пациентов в ходе контрольного обследования в группе ДСРЖ обнаружены рецидивы заболевания в 12,7% всех случаев рецидива (8/63) и из них у 7 пациентов первичная опухоль была локализована в антральном отделе желудка. В группе пациентов, которым провели ГЭ, выявлен 1 случай (4,8%) интрамурального рецидива (1/21), что в очередной раз подтверждает агрессивную биологию диффузного рака и его потенциал к развитию интрамуральных рецидивов в зоне эзофагоэнтероанастомоза, несмотря на радикальное хирургическое вмешательство. Несмотря на схожие результаты общей выживаемости между двумя группами, частота интрамуральных рецидивов в группе ДСРЖ выше в сравнении с группой ГЭ. Можно предположить, что у пациентов с диффузным РЖ дистальной локализации ГЭ является наиболее безопасным и радикальным методом хирургического лечения, а ДСРЖ можно рассматривать лишь в отдельных случаях, когда полное удаление желудка сопряжено с высокими операционными рисками для пациента. Тем не менее выбор оперативного вмешательства должен быть тщательно взвешенным.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

ДСРЖ с D2-лимфодиссекцией при диффузном РЖ дистальной локализации не оказывает достоверного негативного влияния на показатели выживаемости (p=0,75). Выполнение ДСРЖ у данной категории пациентов сопряжено с более высоким риском интрамурального рецидива заболевания в сравнении с ГЭ, при которой риск рецидива заболевания существенно меньше.

Таким образом, на сегодняшний день мы не можем рекомендовать ДСРЖ при дистальном диффузном раке в качестве альтернативы полноценному удалению желудка, особенно при переходе опухолевого процесса на нижнюю треть тела желудка, в связи с более высокой частотой интрамурального рецидива. Исключение могут составлять больные преклонного возраста и с выраженной сопутствующей патологией.

 

ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ ИНФОРМАЦИЯ	ADDITIONAL INFORMATION
Источник финансирования. Работа выполнена по инициативе авторов без привлечения финансирования.	Study funding. The study was the authors’ initiative without external funding.
Конфликт интересов. Авторы декларируют отсутствие явных и потенциальных конфликтов интересов, связанных с содержанием настоящей статьи.	Conflict of interest. The authors declare that there are no obvious or potential conflicts of interest associated with the content of this article.
Информированное согласие на публикацию. Авторы получили письменное согласие пациента на публикацию в журнале медицинских данных и фотографий в обезличенной форме.	Consent for publication. Written consent was obtained from the patient for the depersonalized publication of relevant medical information and all of accompanying images in the journal.
Участие авторов. Р.О. Торосян – сбор, анализ и интерпретация данных, подготовка текста статьи. С.Н. Неред, Н.А. Козлов, Сунь Х. – концепция и дизайн работы, утверждение окончательного варианта статьи. И.С. Стилиди, П.В. Кононец – редактирование статьи. Все авторы одобрили финальную версию статьи перед публикацией, выразили согласие нести ответственность за все аспекты работы, подразумевающую надлежащее изучение и решение вопросов, связанных с точностью или добросовестностью любой части работы.	Contribution of individual authors. R.O. Torosyan – data collection, analysis and interpretation, preparation of the text of the article, determination of the patient’s treatment tactics, planning and execution of surgical intervention. S.N. Nered, N.A. Kozlov, Sun H. – study concept and design, approval of the final version of the article. I.S. Stilidi. P.V. Kononets – editing of the article. All authors gave their final approval of the manuscript for submission, and agreed to be accountable for all aspects of the work, implying proper study and resolution of issues related to the accuracy or integrity of any part of the work.

Об авторах

Рафаэль Оганесович Торосян

ФГБУ «НМИЦ онкологии имени Н.Н. Блохина» Минздрава России

Автор, ответственный за переписку.
Email: rf.torosyan97@gmail.com
ORCID iD: 0009-0003-9711-5620

врач-онколог, аспирант

Россия, Москва

С. Н. Неред

ФГБУ «НМИЦ онкологии имени Н.Н. Блохина» Минздрава России; ФГБОУ ДПО «Российская медицинская академия непрерывного профессионального образования» Минздрава России

Email: nered@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-5403-2396

д-р мед. наук, врач-онколог, ведущий научный сотрудник

Россия, Москва; Москва

Н. А. Козлов

ФГБУ «НМИЦ онкологии имени Н.Н. Блохина» Минздрава России

Email: newbox13@mail.ru
ORCID iD: 0000-0003-3852-3969

канд. мед. наук, врач-патологоанатом

Россия, Москва

Сунь Хэнянь

ФГБУ «НМИЦ онкологии имени Н.Н. Блохина» Минздрава России

Email: sunalaric@gmail.com
ORCID iD: 0000-0001-5574-0047

врач-онколог

Россия, Москва

П. В. Кононец

ФГБУ «НМИЦ онкологии имени Н.Н. Блохина» Минздрава России

Email: pvkononet@bk.ru
ORCID iD: 0000-0003-4744-6141

д-р мед. наук, доцент, директор НИИ клинической онкологии имени Н.Н. Трапезникова, заведующий отделением торакальной онкологии, отделением абдоминальной онкологии №1

Россия, Москва

И. С. Стилиди

ФГБУ «НМИЦ онкологии имени Н.Н. Блохина» Минздрава России; ФГАОУ ВО «РНИМУ имени Н.И. Пирогова» Минздрава России

Email: biochimia@yandex.ru
ORCID iD: 0000-0002-0493-1166

академик РАН, профессор, д-р мед. наук, директор

Россия, Москва; Москва

Список литературы

Дополнительные файлы