Оценка мышечной массы и костной плотности у пожилых пациентов с сахарным диабетом 2 типа в зависимости от уровня гликированного гемоглобина
- Авторы: Булгакова С.В.1, Тренева Е.В.1, Курмаев Д.П.1, Первышин Н.А.1, Косарева О.В.1, Шаронова Л.А.1, Долгих Ю.А.1
-
Учреждения:
- ФГБОУ ВО «Самарский государственный медицинский университет» Минздрава России
- Выпуск: Том 8, № 2 (2023)
- Страницы: 96-102
- Раздел: Геронтология и гериатрия
- Статья опубликована: 07.05.2023
- URL: https://innoscience.ru/2500-1388/article/view/133616
- DOI: https://doi.org/10.35693/2500-1388-2023-8-2-96-102
- ID: 133616
Цитировать
Аннотация
Цель – провести оценку распространенности низких мышечной массы, костной плотности у пожилых пациентов с сахарным диабетом 2 типа в зависимости от уровня гликированного гемоглобина (HbA1c).
Материал и методы. В исследовании приняли участие 187 пациентов (средний возраст 65,16 ± 4,31 года). Были определены уровни глюкозы крови натощак, HbA1c, остеокальцина (OC), пропептида проколлагена 1 типа (P1NP), С-концевых телопептидов коллагена I типа (B-CTX), 25-гидроксивитамина D, а также композиционный состав тела и минеральная плотность костной ткани.
Результаты. Распространенность низкой мышечной массы, остеопении и остеопороза у пожилых пациентов с СД2 составила 35,8%, 38,5% и 30,5% соответственно. Распространенность низкой мышечной массы была значительно выше у женщин с уровнем HbA1c > 9,0% (p = 0,035), остеопении и остеопороза – у мужчин с уровнем HbA1c > 9,0% (р = 0,007) и 18,9% против 3,4% (р = 0,048) соответственно. Аппендикулярная скелетно-мышечная масса (АСММ), содержание костных минералов (BMC) и минеральная плотность костной ткани (МПКТ) поясничного отдела позвоночника, BMC и МПКТ бедра были значительно снижены в группах остеопороза и остеопении (р < 0,05); а B-CTX, P1NP значимо увеличены. У мужчин ИАСММ (р = 0,007) и уровень P1NP (р = 0,001) являются важными факторами риска остеопении / остеопороза, у женщин – ИАСММ (р = 0,019).
Заключение. У пациентов с СД2 высокие уровни HbA1c ассоциировались с более высокими показателями распространенности низкой мышечной массы у женщин и остеопороза у мужчин, а ИАСММ является фактором риска развития остеопороза у лиц обоих полов.
Полный текст
СД – сахарный диабет; АСММ – аппендикулярная скелетно-мышечная масса; МПКТ – минеральная плотность костной ткани; BMC – содержание минералов в кости; САД – систолическое артериальное давление; ДАД – диастолическое артериальное давление; ЖМ – жировая масса; ИАСММ – индекс аппендикулярной скелетно-мышечной массы; ОШ – отношение шансов; ДИ – доверительный интервал.
ВВЕДЕНИЕ
В мировой популяции демографические тенденции таковы, что происходит увеличение доли лиц пожилого и старческого возраста. Сахарный диабет 2 типа (СД2) относится к возраст-ассоциированным заболеваниям, характеризуется инсулинорезистентностью и нарушением углеводного обмена, что влияет на развитие осложнений, снижение качества и продолжительности жизни [1–3]. По данным C.J. Hak (2019), для больных СД2 характерны саркопения, высокий риск падений и переломов, что приводит к инвалидности, зависимости от постороннего ухода, летальному исходу [4]. Остеопороз также является распространенным возраст-ассоциированным заболеванием, его частота увеличивается с возрастом. В Роттердамском исследовании были изучены данные о минеральной плотности костной ткани (МПКТ) и переломах у 792 пациентов с СД2 и 5863 пациентов без сахарного диабета. Результаты показали, что у пациентов с СД2 выше МПКТ бедра и поясничного отдела позвоночника, но риск переломов больше в 1,33 раза [5]. I. Goldshtein et al. (2018) обнаружили, что частота переломов бедра, тел позвонков, дистального отдела лучевой кости у пациентов с СД2 и остеопорозом была значительно выше по сравнению с пациентами с остеопорозом, но без СД2 [6]. Доказано, что патология опорно-двигательной системы негативно влияет на качество жизни пациентов старших возрастных групп [7]. Пациенты с низкой мышечной массой подвержены высокому риску падений и переломов [8]. Саркопения – важный фактор риска смертности, инвалидизации и низкого качества жизни пациентов старше 60 лет [9]. Скелетные мышцы и кости являются двумя основными компонентами опорно-двигательной системы [10]. Существуют костно-мышечные взаимодействия, обусловленные физической нагрузкой, изменением баланса агонистов и антагонистов при мышечном сокращении, влиянием вибрационной нагрузки, и, кроме того, биохимические сигналы, поддерживающие тонус мышц, а также плотность костной ткани [11, 12]. Связь между низкой мышечной массой и остеопорозом у пациентов с СД2, особенно у пациентов с плохим контролем углеводного обмена, неясна. Гликированный гемоглобин (HbA1c) является важным показателем контроля сахарного диабета, его уровни отражают среднее значение гликемии примерно за 3 месяца и имеют прямую связь с осложнениями сахарного диабета [1].
ЦЕЛЬ
Оценить распространенность низких мышечной массы и костной плотности у пожилых пациентов с сахарным диабетом 2 типа в зависимости от уровня гликированного гемоглобина.
МАТЕРИАЛ И МЕТОДЫ
В исследовании приняли участие 187 пожилых пациентов с СД2: 82 мужчины (средний возраст 65,23 ± 4,34 года) и 105 женщин (средний возраст 65,08 ± 4,28 года). Критериями включения в данное исследование были: пациенты с СД2 в возрасте 60 лет и старше, давшие письменное информированное согласие. Критерии исключения: нарушение функции щитовидной железы и/или прием гормонов щитовидной железы или тиреостатиков; заболевания и состояния, вызывающие вторичный остеопороз; антиостеопоротическая терапия; прием половых гормонов; прием глюкокортикоидов; когнитивные нарушения и деменция, исключающие возможность общения; наличие острой сердечно-сосудистой патологии и онкологических заболеваний.
У всех пациентов проводили сбор жалоб, анамнеза, измерение антропометрических показателей (рост, вес), артериального давления (систолического (САД) и диастолического (ДАД)) по стандартным методикам. Двухэнергетическая рентгеновская абсорбциометрия (DXA) на аппарате Norland XR-46 использована для оценки МПКТ и содержания костных минералов (BMC, г) бедра (шейка бедра, все бедро) и тел поясничных позвонков L1-4. Нормальная костная масса определялась как значение T-критерия > -1,0 SD; остеопения при -1,0 SD > Т-критерий > -2,49 SD, остеопороз при T-критерии ≤ -2,5 SD. Композиционный состав тела исследовали с помощью биоимпедансного анализа на аппарате АВС-02 («Медасс», Россия). Определяли следующие параметры: доля жировой массы (% ЖМ), индекс аппендикулярной скелетно-мышечной массы (ИАСММ). Диагностическим критерием низкой мышечной массы принимали снижение ИАСММ менее 7,0 кг/м2 у мужчин и менее 5,5 кг/м2 у женщин [12]. Всем участникам исследования проводили определение уровней глюкозы крови натощак, HbA1c, сывороточного креатинина на автоматическом анализаторе Beckman CX4CE; С-концевого телопептида коллагена I типа (B-CTX), остеокальцина (OC), пропептида проколлагена 1 типа (P1NP) и 25-гидроксивитамина D (25-OH-D) на иммунолюминесцентном анализаторе Roche-601 методом электрохемилюминесценции.
Статистический анализ проводили с помощью программы SPSS Statistics 21.0. Непрерывные переменные выражены как среднее значение и стандартное отклонение (M ± SD). Переменные, которые не были нормально распределены, выражены в виде медианы и квартилей (Me [LQ; HQ]). Для сравнения переменных нормального распределения между группами использовали одномерный дисперсионный анализ ANOVA. Тест Краскела – Уоллиса использовался для сравнения, если данные не были нормально распределены. Категориальные переменные выражены в процентах и были проанализированы с использованием критерия хи-квадрат (χ2). Для оценки факторов, связанных с остеопенией / остеопорозом, был проведен многомерный логистический регрессионный анализ с пошаговым включением значимых ковариат. С использованием модели логистической регрессии были рассчитаны отношение шансов (ОШ) и 95% доверительные интервалы (95% ДИ). Значение p < 0,05 считалось статистически значимым.
РЕЗУЛЬТАТЫ
Клиническая характеристика участников представлена в таблице 1. Средняя продолжительность СД2 у пациентов, включенных в исследование, составила 12,84 ± 7,83 года. Уровни HbA1c колебались от 4,7% до 15,6% (средний уровень 8,56 ± 1,98%). По сравнению с мужчинами женщины имели статистически значимо более низкие рост и массу тела (р < 0,001) и более высокие уровни B-CTX (р = 0,015), OC (р = 0,002) и P1NP (р = 0,003) в сыворотке крови. У женщин была более высокая доля ЖМ (р = 0,001) и более низкий ИАСММ (р < 0,001), чем у мужчин. Кроме того, BMC и МПКТ поясничного отдела позвоночника и бедренной кости у женщин были значительно ниже (р < 0,005), чем у мужчин.
Таблица 1. Клиническая характеристика больных СД2
Table 1. The clinical data on patients with T2DM
Показатель | Мужчины (n=82) | Женщины (n=105) | р |
Возраст (M ± SD), лет | 65,23 ± 4,34 | 65,08 ± 4,28 | 0,372 |
Длительность диабета (Me [LQ; HQ]), лет | 0,521 | ||
Рост (M ± SD), см | 178,0 ± 6,1 | 164,5 ± 5,2 | < 0,001 |
Вес (M ± SD), кг | 80,4 ± 10,9 | 68,0 ± 9,6 | < 0,001 |
ИМТ (M ± SD), кг/м2 | 24,97 ± 3,99 | 25,61 ± 3,62 | 0,259 |
САД (M ± SD), мм рт. ст. | 136,2 ± 20,4 | 142,0 ± 21,9 | 0,068 |
ДАД (M ± SD), мм рт. ст. | 77,3 ± 15,5 | 78,1 ± 10,3 | 0,695 |
Гликемия натощак (Me [LQ; HQ]), ммоль/л | 0,745 | ||
HbA1c (Me [LQ; HQ]), % | 0,198 | ||
Креатинин сыворотки (M ± SD), мкмоль/л | 66,59 ± 13,02 | 55,57 ± 14,86 | < 0,001 |
B-CTX (Me [LQ; HQ]), нг/мл | 0,015 | ||
ОС (Me [LQ; HQ]), нг/мл | 0,002 | ||
P1NP (Me [LQ; HQ]), нг/мл | 0,003 | ||
25-OH-D (M ± SD), нг/мл | 22,62 ± 8,42 | 20,39 ± 7,67 | 0,064 |
Доля жировой массы (M ± SD), % | 27,20 ± 7,82 | 34,90 ± 5,24 | 0,001 |
ИАСММ (M ± SD), кг/м2 | 7,03 ± 0,97 | 5,98 ± 0,76 | < 0,001 |
BMC бедренной кости (M ± SD), г | 36,63 ± 6,45 | 25,78 ± 7,03 | < 0,001 |
BMC поясничного отдела позвоночника (M ± SD), г | 71,10 ± 14,02 | 50,00 ± 11,23 | < 0,001 |
МПКТ поясничного отдела позвоночника (M ± SD), г/см2 | 1,01 ± 0,17 | 0,86 ± 0,15 | 0,002 |
МПКТ бедренной кости (M ± SD), г/см2 | 0,90 ± 0,12 | 0,80 ± 0,12 | 0,003 |
Среди участников у 67 (35,8%) была диагностирована низкая мышечная масса, у 72 (38,5%) – остеопения и у 57 (30,5%) – остеопороз. Распространенность низкой мышечной массы была значительно выше у женщин с уровнем HbA1c > 9,0%, чем у женщин с уровнем HbA1c <9,0% (35,0% против 16,9%, p = 0,035). Показатели распространенности остеопении и остеопороза значительно различались между мужчинами с уровнем HbA1c < 9,0% и мужчинами с уровнем HbA1c > 9,0%: 30,1% против 69,0% (р = 0,007) и 18,9% против 3,4% (р = 0,048) соответственно (таблица 2).
Таблица 2. Распространенность низкой мышечной массы, остеопении, остеопороза у больных СД2, стратифицированная по полу, уровню HbA1c
Table 2. The prevalence of low muscle mass, osteopenia, osteoporosis in patients with T2DM, stratified by sex and HbA1c level
НЬА1с | Нормальная мышечная масса n (%) | Низкая мышечная масса n (%) | Р1 | Нормальная МПКТ n (%) | Остеопения n (%) | Остеопороз n (%) | Р2 Р3 | |
Мужчины | <9,0% (n = 53) | 27 (50,9) | 26 (49,1) | 0,596 | 27 (50,9) | 16 (30,1) | 10 (18,9) | Р2 < 0,001 Р3 = 0,048 |
≥ 9,0% (n = 29) | 13 (44,8) | 16 (55,2) | 8 (27,6) | 20 (69,0) | 1 (3,4) | |||
Итого (n = 82) | 40 (48,8) | 42 (51,2) | 35 (42,7) | 36 (43,9) | 11 (13,4) | |||
Женщины | <9,0% (n = 65) | 54 (83,1) | 11 (16,9) | 0,035 | 18 (27,7) | 23 (35,4) | 24 (36,9) | Р2 =0,762 Р3 = 0,007 |
≥ 9,0% (n = 40) | 26 (65,0) | 14 (35,0) | 5 (12,5) | 13 (32,5) | 22 (55,0) | |||
Итого (n = 105) | 80 (76,2) | 25 (23,8) | 23 (21,9) | 36 (34,3) | 46 (43,8) |
Примечание. Р1 – значимость различий встречаемости низкой мышечной массы между группами по HbA1c < 9,0% и HbA1c ≥ 9,0%; Р2 – значимость различий встречаемости остеопении между группами по HbA1c < 9,0% и HbA1c ≥ 9,0%; Р3 – значимость различий встречаемости остеопороза между группами по HbA1c < 9,0% и HbA1c ≥ 9,0%.
В соответствии со значением T-критерия, измеренным с помощью DXA, пациенты с СД2 были разделены на три группы: с нормальной МПКТ, остеопенией и остеопорозом. Рост и вес были статистически значимо снижены (р = 0,007; р < 0,001 и р = 0,005; р < 0,001 соответственно), а уровни B-CTX и P1NP в сыворотке увеличены в группах с остеопорозом и остеопенией по сравнению с группой с нормальной МПКТ (р < 0,05). ИАСММ, BMC и МПКТ поясничного отдела позвоночника, BMC и МПКТ бедра были значительно снижены в группах остеопороза и остеопении (р < 0,005). Причем BMC и МПКТ поясничного отдела позвоночника, BMC и МПКТ бедра были значимо ниже у больных с остеопорозом по сравнению с пациентами с остеопенией. По сравнению с группой с нормальной МПКТ у пациентов с остеопорозом уровень OC в сыворотке был выше (р = 0,016) (таблица 3).
Таблица 3. Сравнение антропометрических показателей, маркеров костного метаболизма, состава тела у больных СД2 с остеопенией, остеопорозом, нормальной МПКТ
Table 3. A comparison of anthropometric data, markers of bone metabolism and body composition in patients with T2DM with osteopenia, osteoporosis, normal BMD
Показатель | Нормальная МПКТ (n=58) | Остеопения (n=71) | Остеопороз (n=58) | Р |
Возраст (M ± SD), лет | 63,18 ± 7,71 | 65,14 ± 9,59 | 65,29 ± 8,66 | Р1=0,210 Р2=0,168 Р3=0,926 |
Длительность диабета (Me [LQ; HQ]), лет | 13,00 | 12,00 | 12,00 | Р1=0,860 Р2=0,772 Р3=0,963 |
Рост (M ± SD), см | 174,05 ± 7,90 | 170,24 ± 7,86 | 165,60 ± 7,24 | Р1=0,007 Р2<0,001 Р3=0,007 |
Вес (M ± SD), кг | 81,64 ± 12,02 | 74,92 ± 9,44 | 70,77 ± 8,85 | Р1=0,005 Р2<0,001 Р3=0,018 |
ИМТ (M ± SD), кг/м2 | 26,33 ± 4,54 | 24,92 ± 3,03 | 24,63 ± 3,78 | Р1=0,037 Р2=0,030 Р3=0,629 |
HbA1c (Me [LQ; HQ]), % | 7,85 | 8,70 | 8,60 | Р1=0,122 Р2=0,098 Р3=0,103 |
Креатинин (M ± SD), мкмоль/л | 56,01 ± 15,43 | 61,92 ± 14,34 | 64,56 ± 14,81 | Р1=0,026 Р2=0,029 Р3=0,307 |
B-CTX (Me [LQ; HQ]), нг/мл | 0,20 | 0,25 | 0,32 | Р1=0,011 Р2=0,006 Р3=0,029 |
ОС (Me [LQ; HQ]), нг/мл | 9,00 | 11,00 | 12,00 | Р1=0,058 Р2=0,016 Р3=0,129 |
P1NP (Me [LQ; HQ]), нг/мл | 27,50 | 34,00 | 39,00 | Р1=0,014 Р2=0,005 Р3=0,019 |
25-OH-D (M ± SD), нг/мл | 21,66 ± 6,89 | 22,23 ± 8,94 | 19,97 ± 7,93 | Р1=0,691 Р2=0,223 Р3=0,135 |
Доля жировой массы (M ± SD), % | 31,64 ± 9,26 | 30,48 ± 6,75 | 32,67 ± 6,35 | Р1=0,412 Р2=0,486 Р3=0,062 |
ИАСММ (M ± SD), кг/м2 | 6,91 ± 1,16 | 6,35 ± 0,85 | 6,07 ± 0,84 | Р1=0,002 Р2 < 0,001 Р3=0,065 |
BMC поясничного отдела позвоночника (M ± SD), г | 72,67 ± 15,43 | 59,22 ± 11,99 | 45,88 ± 9,44 | Р1<0,001 Р2<0,001 Р3<0,001 |
BMC бедренной кости (M ± SD), г | 38,10 ± 7,60 | 29,12 ± 7,24 | 24,70 ± 5,18 | Р1<0,001 Р2<0,001 Р3=0,002 |
МПКТ поясничного отдела позвоночника (M ± SD), г/см2 | 1,08 ± 0,12 | 0,92 ± 0,14 | 0,77 ± 0,09 | Р1<0,001 Р2<0,001 Р3<0,001 |
МПКТ бедренной кости (M ± SD), г/см2 | 0,97 ± 0,09 | 0,82 ± 0,08 | 0,74 ± 0,10 | Р1<0,001 Р2<0,001 Р3<0,001 |
Примечание. Р1 – сравнение группы остеопении с нормальной МПКТ; Р2 – сравнение группы остеопороза с нормальной МПКТ; Р3 – сравнение групп остеопороза и остеопении между собой.
Многофакторный логистический регрессионный анализ остеопении / остеопороза у пациентов с СД2 представлен в таблице 4. Скорректированными факторами были возраст, рост, вес, глюкоза крови натощак, HbA1c, доля жировой массы, ИСМММ, B-CTX, OC, P1NP и 25-OH-D. Результаты показали, что у мужчин ИАСММ (р = 0,007) и уровень P1NP (р = 0,001) были важными факторами риска остеопении / остеопороза, у женщин – ИАСММ (р = 0,019).
Таблица 4. Многофакторный логистический регрессионный анализ остеопении / остеопороза у пациентов с СД2
Table 4. A multivariate logistic regression analysis of osteopenia / osteoporosis in patients with T2DM
Пол | Факторы скорректированные | Остеопения / остеопороз | ||
ОШ (отношение шансов) | (95% ДИ) | р | ||
Мужчины | ИАСММ | 0,422 | (0,226–0,787) | 0,007 |
Возраст | 1,013 | (0,952–1,078) | 0,675 | |
HbA1c | 1,279 | (0,946–1,728) | 0,110 | |
P1NP | 1,127 | (1,055–1,202) | 0,001 | |
Женщины | ИАСММ | 0,441 | (0,223–0,872) | 0,019 |
Возраст | 1,053 | (0,988–1,121) | 0,112 | |
HbA1c | 1,192 | (0,904–1,570) | 0,213 | |
P1NP | 1,009 | (0,986–1,033) | 0,447 |
ОБСУЖДЕНИЕ
Результаты нашего исследования показали, что у больных СД2 распространенность низкой мышечной массы составила 35,8%, остеопении – 38,5%, а остеопороза – 30,5%. У мужчин с СД2 и HbA1c > 9,0% остеопения (р = 0,007) и остеопороз (р = 0,048) встречаются чаще, чем у мужчин с СД2 и HbA1c < 9,0%. Распространенность низкой мышечной массы у женщин с СД2 и HbA1c > 9,0% была выше (р = 0,035), чем у женщин с СД2 и HbA1c < 9,0%. По сравнению с пациентами с СД2, у которых была нормальная МПКТ, ИАСММ был значительно снижен у пациентов с СД2 и остеопенией и остеопорозом (р < 0,005), в то время как сывороточные уровни B-CTX, OC и P1NP были статистически значимо выше у пациентов с СД2 и остеопорозом (р < 0,05), а у пациентов с остеопенией – B-CTX и P1NP (р < 0,05). Многомерный логистический регрессионный анализ показал, что ASMI является фактором риска развития остеопороза / остеопении у мужчин и женщин с СД2.
Как СД2, так и остеопороз являются метаболическими заболеваниями со сложной взаимосвязью. Метаанализ, проведенный Y.H. Si et al. (2019), показал, что распространенность остеопороза у пациентов с СД2 составляла 44,8% у женщин и 37,0% у мужчин [13]. По данным литературы, у пациентов с СД2 изменение МПКТ носит противоречивый характер (описываются нормальные, сниженные, повышенные значения костной плотности), что не имеет четкого объяснения [14, 15]. При этом риск переломов выше у пациентов с СД2, чем у пациентов без сахарного диабета. Так, по данным H. Wang et al. (2019), относительный риск перелома бедра, перелома тел позвонков и всех переломов у больных СД2 повышен в 1,27, 1,74 и 1,22 раза соответственно [16].
Нарушение микроархитектоники приводит к снижению прочности костной ткани и повышает риск переломов у пациентов с СД2. A.G. Nilsson et al. (2017) проводили оценку микроструктуры костной ткани с помощью периферической количественной компьютерной томографии высокого разрешения, индекс прочности костного материала (BMSI) рассчитывали с помощью остеозонда для вдавливания кости, в результате чего обнаружили, что для женщин с СД2 характерна пористость и низкий BMSI коркового слоя лучевой кости [17]. Наше исследование показало, что у мужчин с уровнем HbA1c > 9,0% значимо выше распространенность остеопении (р = 0,0007) и остеопороза (р = 0,05) по сравнению с группой HbA1c < 9,0%. В исследовании T. Majima et al. (2005) средний уровень HbA1c имел отрицательную корреляцию с МПКТ дистального отдела лучевой кости у обоих полов и шейки бедра у женщин [18]. Отрицательная корреляция между уровнями HbA1c и МПКТ пяточной кости также была обнаружена у китайских женщин в постменопаузе [19]. Таким образом, распространенность остеопороза увеличивается при высоком уровне глюкозы в крови.
Однако ряд работ сообщает о противоположных результатах. Так, по данным L. Oei et al. (2013), пациенты с СД2 и уровнем HbA1c > 7,5% имели более высокие МПКТ и ИМТ по сравнению с участниками, у которых не было сахарного диабета [20]. Пациенты с СД2 обычно имеют больший вес, чем пациенты без него, что может привести к завышению значений МПКТ. В нашем исследовании участники с остеопенией и остеопорозом имели значительно меньший вес, чем участники с нормальной МПКТ, что объясняет причину противоречия наших результатов результатам исследования в Роттердаме. Плохой гликемический контроль увеличивает риск переломов у пациентов с СД2. Так, в когортном исследовании, по данным CI. Li et al. (2015), среди пациентов с СД2 риск перелома шейки бедра у пациентов с HbA1c 9–10% и > 10% был значительно выше, чем у пациентов с HbA1c 6–7% [21].
Маркеры костного метаболизма отражают активность резорбции и костеобразования, имеют значение для выбора антиостеопоротической терапии и ее мониторинга. P1NP является маркером формирования кости, тогда как B-CTX являются маркерами резорбции костной ткани. OC представляет уровни метаболизма костной ткани (как формирования кости, так и резорбции). Мы обнаружили, что у пациентов с СД2 и остеопорозом уровни B-CTX, P1NP и OC были выше, чем у пациентов с СД2 без остеопороза. По данным V.V. Klimontov et al. (2016), высокий уровень костного метаболизма у больных СД2 и остеопорозом свидетельствует о снижении костной массы и повышении риска переломов [22]. Поперечное исследование, включающее 1499 участников, показало, что сывороточные уровни маркеров костного метаболизма отрицательно коррелировали с МПКТ у пациентов с СД2 [23].
Гипергликемия, микрососудистые осложнения и сахароснижающая терапия влияют на костную ткань у пациентов с СД2. Накопление конечных продуктов гликирования (КПГ) в костях вызывает неферментативное сшивание коллагена 1 типа, что влияет на прочностные свойства костной ткани. Коллаген 1 типа, модифицированный КПГ, ингибирует дифференцировку и активность остеобластов. КПГ также увеличивают экспрессию лиганда рецептор-активирующего фактора транскрипции каппа-В путем активации ядерного фактора транскрипции-κB (NF - κB) и стимулируют продукцию интерлейкина-6 (IL-6), что повышает активность остеокластов [24].
Европейская рабочая группа по саркопении в консенсусе 2 пересмотра (EWGSOP2) определила три стадии саркопении: вероятная саркопения (низкая мышечная сила), подтвержденная саркопения (низкая сила и масса мышц) и тяжелая саркопения (низкая мышечная масса, низкая мышечная сила и низкая физическая работоспособность). На основании пороговых значений, определенных EWGSOP2, низкая мышечная масса диагностируется как ИАСММ < 7,0 кг/м2 у мужчин и < 5,5 кг/м2 у женщин [12]. Низкая мышечная масса характерна для пациентов с СД2. В нашем исследовании у пациентов с СД2 был плохой гликемический контроль (средний уровень HbA1c 8,56 ± 1,98%) и большая продолжительность сахарного диабета (средние значения 12,84 ± 7,83 года), при этом распространенность низкой мышечной массы составила 35,8%.
K. Sugimoto et al. (2019) выявили отрицательную связь низкой мышечной массы как с длительностью СД2, так и с высоким уровнем HbA1c [25]. Мы также обнаружили, что частота случаев низкой мышечной массы у женщин с СД2, у которых уровень HbA1c был > 9,0%, была значительно выше (р = 0,035), чем у пациенток с уровнем HbA1c < 9,0%. Продольное когортное исследование, выполненное в Балтиморе, показало, что высокие уровни HbA1c могут предсказывать снижение мышечной массы и силы [26].
Основными факторами риска снижения мышечной массы при декомпенсации углеводного обмена (высокий уровень глюкозы в крови или HbA1c) у больных СД2 являются инсулинорезистентность и КПГ. Инсулинорезистентность – ключевое звено патогенеза СД2 [1]. Различные маркеры воспаления, включая ИЛ-6, фактор некроза опухоли альфа и С-реактивный белок (СРБ), коррелируют с резистентностью к инсулину. Метаболизм мышечного белка включает его синтез и расщепление. Распад мышечного белка регулируется передачей сигналов воспаления по следующим четырем основным протеолитическим путям: АТФ-зависимый убиквитин-протеасомный путь, кальпаины, аутофагия макрофагов и клеточный апоптоз [27]. КПГ, образующиеся путем неферментативного связывания глюкозы, белков и липидов, вызывают окислительный стресс и хроническое воспаление, что приводит к повреждению тканей.
Аутофлуоресценция кожи (AF) является маркером накопления КПГ в коже. Поперечное исследование H. Mori et al. (2019) показало, что AF у пациентов с СД2 отрицательно коррелирует с мышечными массой и силой [28]. Кроме того, диабетическая микроангиопатия, периферическая нейропатия, дефицит белка, тестостерона и витамина D участвуют в снижении мышечной массы при СД2 [29]. Декомпенсация углеводного обмена (высокий уровень HbA1c) способствует развитию осложнений сахарного диабета. В результате у пациентов с СД2 повышается риск снижения мышечной массы.
Скелетные мышцы и кости анатомически взаимозависимы и взаимодействуют между собой механически и физически [10, 11]. Кроме того, они могут секретировать цитокины, такие как интерлейкины, простагландин (PGE), OC, остеопротегерин и активатор рецептора NF - κB. Доказано, что PGE2, OC, секретируемые костными клетками, могут способствовать развитию мышечной массы, напротив, скелетные мышцы взрослых экспрессируют миостатин, оказывающий регулирующее влияние на плотность костной ткани. Так, у мышей с дефицитом миостатина минеральная плотность кортикального слоя в дистальном отделе бедренной кости была увеличена. Кроме того, снижение мышечной массы увеличивает инсулинорезистентность и способствует развитию СД2, тем самым влияя на костные массу и структуру [30].
Известно, что низкая мышечная масса является фактором риска развития остеопороза. В нашем исследовании мы обнаружили, что ИАСММ был значительно снижен у пациентов с СД2 и остеопенией (р = 0,002), остеопорозом (р < 0,001) по сравнению с пациентами с СД2 и нормальной МПКТ. Логистический регрессионный анализ показал, что ИАСММ является фактором риска развития остеопении и остеопороза как у мужчин (р = 0,007), так и у женщин (р = 0,019). По данным Корейского национального исследования здоровья и питания (KNHANES) за 2009–2011 гг., низкая мышечная масса у мужчин и женщин была связана с остеопорозом, особенно шейки бедра [31]. Поперечное исследование, проведенное в Финляндии, показало, что ИАСММ и МПКТ шейки бедра снижались линейно по мере угасания менструальной функции. Так, ИАСММ значительно снижалась у женщин в поздней перименопаузе, а МПКТ – в постменопаузе. Причем, уменьшение мышечной массы предшествует уменьшению костной массы [32]. Тем не менее пациенты с остеопорозом подвержены риску снижения мышечной силы [33].
Таким образом, патогенез низкой мышечной массы и патогенез остеопороза взаимосвязаны между собой и часто создают порочный круг. Этот процесс у больных СД2 может усугубляться инсулинорезистентностью и хроническим воспалением; низкая мышечная масса увеличивает риск развития остеопороза и переломов при СД2. В то же время в связи с противоречивостью результатов необходимы дальнейшие исследования для подтверждения связи между низкой мышечной массой и остеопорозом у пациентов с СД2, особенно у пациентов с плохим контролем уровня глюкозы в крови.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
- Распространенность низкой мышечной массы у пожилых пациентов с СД2 составляет 35,8%, остеопении – 38,5%, остеопороза – 30,5%.
- Распространенность низкой мышечной массы была значительно выше у женщин с уровнем HbA1c > 9,0%, чем у женщин с уровнем HbA1c < 9,0% (35,0% против 16,9%, p = 0,035).
- Распространенность остеопении и остеопороза значимо выше у мужчин с уровнем HbA1c < 9,0% по сравнению с мужчинами с уровнем HbA1c > 9,0% (30,1% против 69,0% (р = 0,007) и 18,9% против 3,4% (р = 0,048) соответственно.
- У больных СД2 и остеопорозом значительно увеличены уровни B-CTX, P1NP, OC, у пациентов с СД2 и остеопенией – B-CTX, P1NP, что говорит высоком уровне костного метаболизма.
- ИАСММ, BMC и МПКТ поясничного отдела позвоночника, BMC и МПКТ бедра были значительно снижены в группах остеопороза и остеопении (р < 0,05).
- У мужчин ИАСММ (р = 0,007) и уровень P1NP (р = 0,001) являются важными факторами риска остеопении / остеопороза, у женщин – ИАСММ (р = 0,019).
Конфликт интересов: все авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов, требующего раскрытия в данной статье.
Об авторах
С. В. Булгакова
ФГБОУ ВО «Самарский государственный медицинский университет» Минздрава России
Автор, ответственный за переписку.
Email: s.v.bulgakova@samsmu.ru
ORCID iD: 0000-0003-0027-1786
SPIN-код: 9908-6292
Scopus Author ID: 37001586300
д-р мед. наук, доцент, заведующая кафедрой эндокринологии и гериатрии
Россия, СамараЕ. В. Тренева
ФГБОУ ВО «Самарский государственный медицинский университет» Минздрава России
Email: eka1006@yandex.ru
ORCID iD: 0000-0003-0097-7252
SPIN-код: 3522-7865
Scopus Author ID: 56364422300
канд. мед. наук, доцент кафедры эндокринологии и гериатрии
Россия, СамараД. П. Курмаев
ФГБОУ ВО «Самарский государственный медицинский университет» Минздрава России
Email: geriatry@mail.ru
ORCID iD: 0000-0003-4114-5233
SPIN-код: 2179-5831
Scopus Author ID: 57223825696
ассистент кафедры эндокринологии и гериатрии
Россия, СамараН. А. Первышин
ФГБОУ ВО «Самарский государственный медицинский университет» Минздрава России
Email: depoanalgin@yandex.ru
ORCID iD: 0000-0002-9609-2725
SPIN-код: 1484-3920
Scopus Author ID: 57206472271
ассистент кафедры эндокринологии и гериатрии
Россия, СамараО. В. Косарева
ФГБОУ ВО «Самарский государственный медицинский университет» Минздрава России
Email: o.v.kosareva@samsmu.ru
ORCID iD: 0000-0002-5754-1057
SPIN-код: 4696-4149
канд. мед. наук, доцент кафедры эндокринологии и гериатрии
Россия, СамараЛ. А. Шаронова
ФГБОУ ВО «Самарский государственный медицинский университет» Минздрава России
Email: l.a.sharonova@samsmu.ru
ORCID iD: 0000-0001-8827-4919
SPIN-код: 9055-3594
Scopus Author ID: 6603962867
канд. мед. наук, доцент кафедры эндокринологии и гериатрии
Россия, СамараЮ. А. Долгих
ФГБОУ ВО «Самарский государственный медицинский университет» Минздрава России
Email: yu.a.dolgikh@samsmu.ru
ORCID iD: 0000-0001-6678-6411
SPIN-код: 3266-3933
Scopus Author ID: 57221996159
канд. мед. наук, ассистент кафедры эндокринологии и гериатрии
Россия, СамараСписок литературы
- Dedov II, Shestakova MV, Vikulova OK, et al. Epidemiological characteristics of diabetes mellitus in the Russian Federation: clinical and statistical analysis according to the Federal diabetes register data of 01.01.2021. Diabetes mellitus. 2021;24(3):204-221. (In Russ.). [Дедов И.И., Шестакова М.В., Викулова О.К., и др. Эпидемиологические характеристики сахарного диабета в Российской Федерации: клинико-статистический анализ по данным регистра сахарного диабета на 01.01.2021. Сахарный диабет. 2021;24(3):204-221]. doi: 10.14341/DM12759
- Bashinskaya SA, Bulgakova SV, Treneva EV, et al. Approach to the treatment of type 2 diabetes mellitus in the elderly. Current problems of health care and medical statistics. 2021;4:110-121. (In Russ.). doi: 10.24412/2312-2935-2021-4-110-121
- Bulgakova SV, Chetverikova IS, Treneva EV, Kurmaev DP. Senior asthenia and type 2 diabetes: two related conditions? Clinical gerontology. 2022;28(3-4):60-67. (In Russ.). [Булгакова С.В., Четверикова И.С., Тренева Е.В., Курмаев Д.П. Старческая астения и сахарный диабет типа 2: два взаимосвязанных состояния? Клиническая геронтология. 2022;28(3-4): 60-67]. doi: 10.26347/1607-2499202203-04060-067
- Hak CJ. Diabetes and muscle dysfunction in older adults. Ann Geriatr Med Res. 2019;23:160-164. doi: 10.4235/agmr.19.0038
- De Liefde II, Van Der Klift M, De Laet CE, et al. Bone mineral density and fracture risk in type-2 diabetes mellitus: the Rotterdam study. Osteoporos Int. 2005;16:1713-1720. doi: 10.1007/s00198-005-1909-1
- Goldshtein I, Nguyen AM, de Papp AE, et al. Epidemiology and correlates of osteoporotic fractures among type 2 diabetic patients. Arch Osteoporos. 2018;13:15. doi: 10.1007/s11657-018-0432-x
- Naumov AV, Khovasova NO, Moroz VI, et al. Locomotive syndrome: a new view of fragility in older age. Russian Journal of Geriatric Medicine. 2021;(3):372-378. (In Russ.). [Наумов А.В., Ховасова Н.О., Мороз В.И., и др. Локомотивный синдром: новое представление о хрупкости в пожилом возрасте. Российский журнал гериатрической медицины. 2021;(3):372-378]. doi: 10.37586/2686-8636-3-2021-364-370
- Kurmaev DP, Bulgakova SV, Zakharova NO. What is primary: frailty or sarcopenia? (literature review). Advances in Gerontology. 2021;34 (6): 848-856. (In Russ.). [Курмаев Д.П., Булгакова С.В., Захарова Н.О. Что первично: старческая астения или саркопения? (обзор литературы). Успехи геронтологии. 2021;34(6):848-856]. doi: 10.34922/AE.2021.34.6.005
- Pasco JA, Mohebbi M, Holloway KL, et al. Musculoskeletal decline and mortality: prospective data from the Geelong Osteoporosis Study. J Cachexia Sarcopenia Muscle. 2017;8(3):482-489. doi: 10.1002/jcsm.12177
- Avin KG, Bloomfield SA, Gross TS, Warden SJ. Biomechanical aspects of the muscle-bone interaction. Curr Osteoporos Rep. 2015;13:1-8. doi: 10.1007/s11914-014-0244-x
- Brotto M, Bonewald L. Bone and muscle: Interactions beyond mechanical. Bone. 2015;80:109-114. doi: 10.1016/j.bone.2015.02.010
- Cruz-Jentoft AJ, Bahat G, Bauer J, et al. Sarcopenia: revised European consensus on definition and diagnosis. Age Ageing. 2019;48 (4):601. doi: 10.1093/ageing/afz046
- Si YH, Wang CY, Guo Y, et al. Prevalence of osteoporosis in patients with type 2 diabetes mellitus in the Chinese mainland: a systematic review and meta-analysis. Iran J Public Health. 2019;48:1203-1214. doi: 10.1097/MD.0000000000019762
- Ma L, Oei L, Jiang L, et al. Association between bone mineral density and type 2 diabetes mellitus: a meta-analysis of observational studies. Eur J Epidemiol. 2012;27:319-332. doi: 10.1007/s10654-012-9674-x
- Li KH, Liu YT, Yang YW, et al. A positive correlation between blood glucose level and bone mineral density in Taiwan. Arch Osteoporos. 2018;13(1):78. doi: 10.1007/s11657-018-0494-9
- Wang H, Ba Y, Xing Q, et al. Diabetes mellitus and the risk of fractures at specific sites: a meta-analysis. BMJ Open. 2019;9:e024067. doi: 10.1136/bmjopen-2018-024067
- Nilsson AG, Sundh D, Johansson L, et al. Type 2 diabetes mellitus is associated with better bone microarchitecture but lower bone material strength and poorer physical function in elderly women: a population-based study. J Bone Miner Res. 2017;32:1062-1071. doi: 10.1002/jbmr.3057
- Majima T, Komatsu Y, Yamada T, et al. Decreased bone mineral density at the distal radius, but not at the lumbar spine or the femoral neck, in Japanese type 2 diabetic patients. Osteoporos Int. 2005;16:907-913. doi: 10.1007/s00198-004-1786-z
- Gu LJ, Lai XY, Wang YP, et al. A community-based study of the relationship between calcaneal bone mineral density and systemic parameters of blood glucose and lipids. Medicine (Baltimore). 2019;98:e16096. doi: 10.1097/MD.0000000000016096
- Oei L, Zillikens MC, Dehghan A, et al. High bone mineral density and fracture risk in type 2 diabetes as skeletal complications of inadequate glucose control: the Rotterdam study. Diabetes Care. 2013;36:1619-1628. doi: 10.2337/dc12-1188
- Li CI, Liu CS, Lin WY, et al. Glycated hemoglobin lever and risk of hip fracture in older people with type 2 diabetes: a competing risk analysis of Taiwan diabetes cohort study. J Bone Miner Res. 2015;30:1338-1346. doi: 10.1002/jbmr.2462
- Klimontov VV, Fazullina ON, Lykov AP, et al. The relationship between bone turnover markers and bone mineral density in postmenopausal type 2 diabetic women. Diabetes Melltius. 2016;19:375-382. doi: 10.14341/DM8008
- Zhao CH, Liu GW, Zhang Y, et al. Association between serum levels of bone turnover markers and bone mineral density in men and women with type 2 diabetes mellitus. J Clin Lab Anal. 2020;34:e23112. doi: 10.1002/jcla.23112
- Saito M, Fujii K, Mori Y, et al. Role of collagen enzymatic and glycation induced cross-links as a determinant of bone quality in spontaneously diabetic WBN/Kob rats. Osteoporos Int. 2006;17:1514-1523. doi: 10.1007/s00198-006-0155-5
- Sugimoto K, Tabara Y, Ikegami H, et al. Hyperglycemia in non-obese patients with type 2 diabetes is associated with low muscle mass: the multicenter study for clarifying evidence for Scaropenia in patients with diabetes mellitus. J Diabetes Investig. 2019;10:1471-1479. doi: 10.1111/jdi.13070
- Kalyani RR, Metter EJ, Egan J, et al. Hyperglycemia predicts persistently lower muscle strength with aging. Diabetes Care. 2015;38:82-90. doi: 10.2337/dc14-1166
- Dalle S, Rossmeislova L, Koppo K. The role of inflammation in age-related Sarcopenia. Front Physiol. 2017;8:1045. doi: 10.3389/fphys.2017.01045
- Mori H, Kuroda A, Ishizu M, et al. Association of accumulated advanced glycation end-products with a high prevalence of Sarcopenia and Dynapenia in patients with type 2 diabetes. J Diabetes Investig. 2019;10:1332-1340. doi: 10.1111/jdi.13014
- Yanase T, Yanagita I, Muta K, et al. Frailty in elderly diabetes patients. Endocr J. 2018;65:1-11. doi: 10.1507/endocrj.EJ17-0390
- Isaacson J, Brotto M. Physiology of mechanotransduction: how do muscle and bone ‘talk’ to one another? Clin Rev Bone Miner Metab. 2014;12:77-85. doi: 10.1007/s12018-013-9152-3
- Jang SY, Park J, Ryu SY, et al. Low muscle mass is associated with osteoporosis: a nationwide population-based study. Maturitas. 2020;133:54-59. doi: 10.1016/j.maturitas.2020.01.003
- Sipila S, Tormakangas T, Sillanpaa E, et al. Muscle and bone mass in middle-aged women: role of menopausal status and physical activity. J Cachexia Sarcopenia Muscle. 2020;11:698-709. doi: 10.1002/jcsm.12547
- Tamura H, Miyamoto T, Tamaki A, et al. Osteoporosis complication is a risk factor for frailty in females with type 2 diabetes mellitus. J Phys Ther Sci. 2019;31:621-624. doi: 10.1589/jpts.31.621
Дополнительные файлы
