Инструментальная зависимость в повседневной жизни и ее ассоциации с другими гериатрическими синдромами у лиц старше 65 лет: данные российского эпидемиологического исследования ЭВКАЛИПТ

Полный текст

ГС – гериатрический синдром; КГО – комплексная гериатрическая оценка; КБТФФ – краткая батарея тестов физического функционирования; ИМТ – индекс массы тела; АД – артериальное давление; ЧСС – частота сердечных сокращений; ОШ – отношение шансов; ДИ – доверительный интервал.

ВВЕДЕНИЕ

Численность населения Российской Федерации, по данным Росстата на 2022 год, составила 145,1 млн человек, из них старше трудоспособного возраста 24%. Доля пожилого населения в настоящее время неуклонно растет, однако наиболее важным является не сам возраст человека, а качество его жизни. В связи с этим возникает вопрос оценки данной категории пациентов. Одним из основных индексов, использующихся при проведении комплексной гериатрической оценки (КГО) и позволяющих оценить зависимость пациента в повседневной жизни, его инструментальную активность (IADL – Instrumental Activities of Daily Living), является шкала Лоутона [1]. Данный показатель рекомендован российским врачам-гериатрам при проведении КГО [2, 3].

Самостоятельное проживание и возможность без посторонней помощи обслуживать свои потребности в быту свидетельствуют о независимости в повседневной жизни. Зависимость от посторонней помощи является более важным предиктором смертности и в рамках оценки прогноза жизни и здоровья пожилого человека представляет большую значимость, чем заболевания сами по себе [4]. Инструментальная зависимость обычно используется в качестве индикаторов инвалидности и функциональных нарушений среди пожилых людей [5]. Эти функциональные ограничения ассоциированы с более низким качеством жизни [6, 7] и увеличением использования медицинских услуг и связанных с этим затрат [8].

До настоящего времени в России отсутствовали данные о распространенности инструментальной зависимости в повседневной жизни у пациентов пожилого и старческого возраста, а также о влиянии вклада различных гериатрических синдромов (ГС) на выполнение мероприятий инструментальной активности. С 2018 по 2020 год проведено крупное эпидемиологическое исследование ЭВКАЛИПТ (Эпидемиологическое исследоВание распространенности гериатричесКих синдромов и возрАст-ассоциированных забоЛеванИй у Пожилых людей в регионах РФ с разными климаТическими, экономическими и демографическими характеристиками). Исследование проводилось для получения российских данных о распространенности гериатрических синдромов, возраст-ассоциированных и хронических неинфекционных заболеваний у популяции в возрасте ≥65 лет. В ЭВКАЛИПТе анализировали распространенность 15 гериатрических синдромов, одним из которых является инструментальная зависимость в повседневной жизни, результаты некоторых других были описаны в предыдущих наших статьях [9–11].

ЦЕЛЬ ИССЛЕДОВАНИЯ

Оценить частоту инструментальной зависимости в повседневной жизни и проанализировать ее ассоциации с другими ГС у лиц в возрасте ≥65 лет.

МАТЕРИАЛ И МЕТОДЫ

В исследовании ЭВКАЛИПТ участвовали лица из 11 регионов РФ старше 65 лет, давшие письменное добровольное информированное согласие на участие в исследовании.

Участникам исследования выполнили комплексную гериатрическую оценку, которая включала в себя два этапа: 1) ответы на вопросы по опроснику, разработанному специально для исследования; 2) объективный осмотр и обследование. Оба этапа проводились одномоментно врачами-гериатрами и гериатрическими медицинскими сестрами по месту нахождения или проживания пациента (в стационаре, поликлинике, интернате/доме престарелых или на дому).

В объективное обследование входило: 1) краткая батарея тестов физического функционирования (КБТФФ); 2) кистевая динамометрия; 3) скорость ходьбы; 4) тест Мини-ког; 5) оценка роста и массы тела, индекса массы тела (ИМТ); 6) измерение артериального давления (АД) и частоты сердечных сокращений (ЧСС); 7) ортостатическая проба.

Все тесты, шкалы и опросники (кроме индекса коморбидности Charlson), используемые в исследовании, взяты из российских клинических рекомендаций «Старческая астения» [2, 3]. Более подробная информация по протоколу исследования и характеристикам участников описана в нашей ранее опубликованной статье [12].

По шкале Лоутона проводилась оценка инструментальной повседневной активности. Шкала состоит из восьми вопросов: возможность самостоятельно пользоваться телефоном, принимать лекарства, распоряжаться своими финансами, готовить еду, ходить в магазин за продуктами, выполнять работу по дому, стирать белье, добираться до мест, расположенных вне привычных дистанций ходьбы. Максимальная сумма баллов – 8 (норма), минимальная – 0. При сумме баллов ≤7 говорится о снижении инструментальной повседневной активности.

Помимо инструментальной зависимости в повседневной жизни определялись следующие ГС: синдром старческой астении; депрессия; мальнутриция; ортостатическая гипотензия; недержание мочи; недержание кала; когнитивные нарушения; базовая зависимость в повседневной жизни; падения (за предшествующий год); дефицит зрения; дефицит слуха; сенсорный дефицит (любой); хронический болевой синдром; пролежни.

Характеристика участников. В исследование включили 4 308 пациентов (30% мужчин) в возрасте от 65 до 107 лет (средний возраст 78 ± 8 лет). Большинство (60%) участников были обследованы в условиях поликлиники, каждый пятый – в стационаре (20%) или на дому (19%), 1% – в интернатах/домах престарелых.

Статистический анализ данных выполнен с помощью программы IBM^® SPSS^® Statistics ver.23.0 (SPSS Inc., США). Для оценки соответствия количественных переменных нормальному распределению (распределению гаусса) применен одновыборочный критерий нормальности Колмогорова – Смирнова. В случае нормального распределения данные отображены как М ± SD, где М – среднее, SD – среднеквадратичное отклонение; при ненормальном распределении – как Ме (25%; 75%), где Ме – медиана, 25% и 75% – 25-й и 75-й процентили. Качественные порядковые переменные представлены как Ме (25%; 75%). Для ясности в некоторых случаях (с одинаковыми медианными значениями) качественные порядковые переменные представлены одновременно и как Ме (25%; 75%), и как М ± SD. Пропущенные значения не были компенсированы. В межгрупповых сравнениях использовались U-критерий Манна – Уитни, H-критерий Краскела – Уоллиса, критерий согласия Пирсона и двусторонний точный тест Фишера. Взаимосвязи между переменными оценивали при помощи корреляционного анализа Спирмена и бинарной логистической регрессии с вычислением отношения шансов (ОШ) и 95% доверительного интервала (ДИ). Многофакторный анализ проводили с поправкой на возраст и пол; использовали метод прямого пошагового отбора переменных; пропущенные значения построчно удаляли. Различия при двустороннем значении p <0,05 считались статистически значимыми.

РЕЗУЛЬТАТЫ

Инструментальную функциональную активность определили у всех обследуемых. Результат по шкале Лоутона варьировал от 0 до 8 баллов (медиана 7; интерквартильный размах 5–8). Распределение участников в зависимости от суммы набранных баллов представлено на рисунке 1.

 

Рисунок 1. Распределение лиц в возрасте ≥65 лет в зависимости от суммы набранных баллов по шкале Лоутона (n=4308).

 

Чуть менее половины (46%) обследуемых не имели инструментальной повседневной зависимости; у остальных 54% выявлена инструментальная зависимость в повседневной жизни. С увеличением возраста распространенность инструментальной повседневной зависимости значительно возрастала (рисунок 2).

 

Рисунок 2. Распространенность инструментальной зависимости в повседневной жизни у лиц в возрасте ≥65 лет в зависимости от возрастной подгруппы (n=4308).

 

При анализе компонентов шкалы Лоутона (таблица 1) было выявлено, что чаще всего обследуемые нуждались в посторонней помощи при приготовлении пищи (39%) и совершении покупок (46%), реже всего – при пользовании телефоном (4,6%).

 

Таблица 1. Доля обследуемых, нуждающихся в посторонней помощи при выполнении компонентов шкалы Лоутона (n=4308)

Table 1. Proportion of persons in need of assistance when performing the components of the Lawton scale (n=4308)

Компоненты шкалы Лоутона	% обследуемых, нуждающихся в помощи
Телефонные звонки	4,6
Финансовые операции	8,3
Ведение домашнего быта	9,0
Прием лекарств	18,4
Стирка	23,7
Пользование транспортом	27,6
Приготовление пищи	38,5
Покупки	46,1

 

Пациенты с инструментальной зависимостью в повседневной жизни были в среднем на 7 лет старше, чем лица без зависимости (81,4 ± 8,2 против 74,6 ± 7,0 года; р <0,001). Среди них было значимо больше мужчин (33% против 25,8%; р <0,001). По данным однофакторного регрессионного анализа, увеличение возраста на каждый 1 год ассоциируется с повышением шансов иметь инструментальную зависимость на 12% (ОШ 1,12; 95% ДИ 1,11–1,13; р <0,001), а у мужчин шансы выше на 41% (ОШ 1,41; 95% ДИ 1,24–1,62; р <0,001).

По результатам КГО гериатрический статус пациентов с инструментальной зависимостью в повседневной жизни был закономерно хуже по сравнению с лицами без зависимости. Также у них отмечались снижение скорости ходьбы, результатов по динамометрии, суммы баллов по индексу Бартел и в тесте Мини-ког, по краткой шкале оценки питания MNA и КБТФФ и выше – сумма баллов по гериатрической шкале депрессии GDS-15 и скрининговой шкале «Возраст не помеха». Пациенты с инструментальной повседневной зависимостью ниже оценивали качество своей жизни и состояние здоровья и выше – интенсивность болевого синдрома в момент осмотра и за предшествующие 7 дней (таблица 2).

 

Таблица 2. Результаты КГО у лиц в возрасте ≥65 лет в зависимости от наличия или отсутствия инструментальной зависимости в повседневной жизни (n=4308)

Table 2. The results of CGA in persons aged ≥65 years, depending on the presence or absence of disability in instrumental activities of daily living (n=4308)

Показатель		Все пациенты (n=4308)	Инструментальная зависимость в повседневной жизни		р
			Есть (n=2337)	Нет (n=1971)
Шкала «Возраст не помеха», баллы*		3 (1; 4)	3 (2; 5)	2 (1; 3)	<0,001
Краткая батарея тестов физического функционирования, баллы*		6 (3; 9)	4 (1; 7)	8 (6; 10)	<0,001
Динамометрия, кг*	мужчины	22 (16; 30)	19 (13; 26)	28 (20; 34)	<0,001
	женщины	16 (11; 21)	13 (9; 18)	19 (14; 24)	<0,001
Снижение силы сжатия кисти, %		70,8	82,1	58,0	<0,001
Скорость ходьбы, м/с*		0,60 (0,46; 0,83)	0,55 (0,41; 0,80)	0,67 (0,50; 0,83)	<0,001
Снижение скорости ходьбы, %		56,1	63,6	48,8	<0,001
Мини-ког, баллы*		3 (2; 4)	2 (1; 4)	4 (3; 4)	<0,001
Индекс Бартел, баллы*		95 (85; 100)	90 (75; 95)	100 (95; 100)	<0,001
Краткая шкала оценки питания MNA (скрининговая часть), баллы*		12 (10; 13)	11 (10; 13)	13 (11; 14)	<0,001
Гериатрическая шкала депрессии GDS-15, баллы*		4 (2; 8)	6 (3; 9)	3 (1; 5)	<0,001
Самооценка качества жизни по ВАШ, баллы*		7 (5; 8)	6 (5; 7)	7 (6; 8)	<0,001
Самооценка состояния здоровья по ВАШ, баллы*		5 (5; 7)	5 (4; 6)	6 (5; 7)	<0,001
Самооценка боли по ВАШ в момент осмотра, баллы*		3 (0; 5)	4 (0; 5)	2 (0; 5)	<0,001
Самооценка боли по ВАШ за последнюю неделю, баллы*		4 (2; 6)	5 (3; 7)	4 (1; 5)	<0,001

* результаты представлены как Ме (25%; 75%)

 

Пациенты с инструментальной зависимостью в повседневной жизни в целом чаще использовали вспомогательные средства (93,5% против 91,4%; р=0,010), а их количество в расчете на одного пациента оказалось значимо больше, чем у пациентов без зависимости [2 (2; 3) против 2 (1; 3) или 2,6 ± 1,5 против 1,9 ± 1,2; р<0,001]. Пациенты с инструментальной зависимостью чаще использовали слуховой аппарат (10,2% против 3,8%; р<0,001), зубные протезы (62,4% против 56,5%; р<0,001), вспомогательные средства для облегчения мобильности (53,8% против 15%; р<0,001) и абсорбирующее белье (21,4% против 11,9%; р<0,001), но реже – очки/линзы (77,4% против 81,6%; р<0,001) и ортопедические стельки (8,5% против 12,2%; р<0,001).

При проведении корреляционного анализа обнаружили преимущественно умеренные как прямые, так и обратные взаимосвязи между суммой баллов по шкале Лоутона и другими показателями КГО (таблица 3). Слабая положительная корреляция выявлена между суммой баллов по шкале Лоутона и скоростью ходьбы, а слабые отрицательные корреляции – между суммой баллов по шкале Лоутона и самооценкой интенсивности болевого синдрома в момент осмотра и за предшествующую неделю. Наиболее тесная взаимосвязь обнаружена между суммой баллов по шкале Лоутона и индексом Бартел.

 

Таблица 3. Корреляции между суммой баллов по шкале Лоутона и показателями КГО у лиц в возрасте ≥65 лет

Table 3. Correlations between the scores on the Lawton scale and the CGA score in persons aged ≥65 years

Показатель	n	r	p
Скорость ходьбы	3863	0,24	<0,001
Динамометрия	3692	0,39	<0,001
Сумма баллов КБТФФ	4308	0,57	<0,001
Сумма баллов по шкале «Возраст не помеха»	4308	-0,44	<0,001
Сумма баллов в Мини-ког	3545	0,44	<0,001
Сумма баллов по шкале GDS-15	4284	-0,45	<0,001
Индекс Бартел	4308	0,63	<0,001
Сумма баллов по шкале MNA	4308	0,43	<0,001
Самооценка качества жизни по ВАШ	4043	0,34	<0,001
Самооценка состояния здоровья по ВАШ	4035	0,36	<0,001
Самооценка боли по ВАШ в момент осмотра	4098	-0,23	<0,001
Самооценка боли по ВАШ за предшествующие 7 дней	4075	-0,18	<0,001
Количество используемых вспомогательных средств	4308	-0,27	<0,001

 

У пациентов с инструментальной зависимостью в повседневной жизни оказалась выше частота всех ГС (таблица 4), за исключением ортостатической гипотензии. Наиболее распространенными ГС были хронический болевой синдром (90%), синдром старческой астении (80%), базовая зависимость в повседневной жизни (78%), когнитивные нарушения (75%), вероятная депрессия (63%) и недержание мочи (54%).

 

Таблица 4. Частота гериатрических синдромов у лиц в возрасте ≥65 лет в зависимости от наличия или отсутствия инструментальной зависимости в повседневной жизни (n=4308)

Table 4. Frequency of geriatric syndromes in persons aged ≥65 years, depending on the presence or absence of disability in instrumental activities of daily living (n=4308)

Показатель, %	Инструментальная зависимость в повседневной жизни		р
	Есть (n=2337)	Нет (n=1971)
Хронический болевой синдром	89,6	84,3	<0,001
Синдром старческой астении	80,3	41,8	<0,001
Базовая зависимость в повседневной жизни	78,1	41,2	<0,001
Когнитивные нарушения	74,9	44,6	<0,001
Вероятная депрессия	63,3	30,1	<0,001
Недержание мочи	54,0	35,1	<0,001
Падения за предшествующий год	35,6	24,2	<0,001
Сенсорный дефицит (любой)	22,4	7,1	<0,001
Дефицит слуха	16,8	5,9	<0,001
Мальнутриция	9,4	1,8	<0,001
Дефицит зрения	8,0	1,5	<0,001
Ортостатическая гипотензия	12,5	12,5	0,951
Недержание кала	7,0	2,5	<0,001
Пролежни	3,6	0,7	<0,001

 

По данным однофакторного регрессионного анализа, где в качестве зависимой переменной рассматривали гериатрические синдромы, а в качестве независимой переменной – инструментальную зависимость в повседневной жизни, изучались взаимосвязи между инструментальной зависимостью в повседневной жизни и другими гериатрическими синдромами (таблица 5). Однофакторный анализ показал, что наличие инструментальной повседневной зависимости повышает шансы выявления других гериатрических синдромов в 1,6–5,9 раза.

 

Таблица 5. Ассоциации между инструментальной зависимостью в повседневной жизни и другими гериатрическими синдромами у лиц в возрасте ≥65 лет (однофакторный регрессионный анализ)

Table 5. Associations between disability in instrumental activities of daily living and other geriatric syndromes in persons aged ≥65 years (one-factor regression analysis)

Факторы	n	ОШ	95% ДИ	р
Хронический болевой синдром	4308	1,61	1,34–1,93	<0,001
Падения за предшествующий год	4301	1,74	1,52–1,99	<0,001
Недержание мочи	4308	2,18	1,92–2,46	<0,001
Недержание кала	4308	2,94	2,13–4,07	<0,001
Дефицит слуха	4305	3,23	2,60–4,01	<0,001
Когнитивные нарушения	3545	3,71	3,22–4,28	<0,001
Сенсорный дефицит (любой)	4307	3,77	3,09–4,59	<0,001
Вероятная депрессия	4284	3,99	3,51–4,54	<0,001
Базовая зависимость в повседневной жизни	4308	5,09	4,46–5,81	<0,001
Пролежни	4295	5,15	2,91–9,10	<0,001
Синдром старческой астении	4308	5,67	4,95–6,49	<0,001
Мальнутриция	4308	5,75	4,00–8,26	<0,001
Дефицит зрения	4307	5,86	3,94–8,70	<0,001

Примечание: зависимая переменная – гериатрические синдромы.

 

По результатам однофакторного анализа наиболее сильные ассоциации выявлены между инструментальной зависимостью в повседневной жизни и дефицитом зрения (ОШ 5,86), при этом пациенты с зависимостью значительно реже использовали очки/линзы. Так, среди пациентов с инструментальной зависимостью и дефицитом зрения (n=188) частота использования очков оказалась в 1,8 раза ниже по сравнению с «зависимыми» пациентами, не имеющими дефицита зрения (n=2149) (43,6% против 80,4%; р <0,001). Однофакторный регрессионный анализ показал, что использование очков снижает шансы иметь инструментальную зависимость в повседневной жизни на 80% (ОШ 0,20; 95% ДИ 0,08–0,52; р=0,001) отдельно у пациентов с дефицитом зрения (n=217) и на 23% (ОШ 0,77; 95% ДИ 0,66–0,90; р=0,001) у всех обследуемых (n=4308) вне зависимости от наличия или отсутствия дефицита зрения. Таким образом, полученные данные указывают на важность коррекции дефицита зрения с целью предупреждения инструментальной зависимости в повседневной жизни.

Далее в многофакторный регрессионный анализ (с поправкой на возраст и пол) включили 13 гериатрических синдромов с уровнем значимости р<0,05 по результатам однофакторного анализа. Многофакторный анализ продемонстрировал, что наряду с возрастом и мужским полом 10 из них независимо ассоциированы с инструментальной зависимостью в повседневной жизни (таблица 6).

 

Таблица 6. Ассоциации между инструментальной зависимостью в повседневной жизни и другими гериатрическими синдромами у лиц в возрасте ≥65 лет (многофакторный регрессионный анализ с поправкой на возраст и пол) (n=3516)

Table 6. Associations between disability in instrumental activities of daily living and other geriatric syndromes in persons aged ≥65 years (multivariate regression analysis adjusted for age and gender) (n=3516)

Предикторы	ОШ	95% ДИ	р
Недержание мочи	0,43	0,33–0,57	<0,001
Возраст (за каждый 1 год)	1,08	1,07–1,09	<0,001
Падения за предшествующий год	1,30	1,08–1,56	0,006
Сенсорный дефицит (любой)	1,45	1,08–1,94	0,015
Когнитивные нарушения	1,56	1,31–1,86	<0,001
Мальнутриция	1,77	1,11–2,85	0,017
Дефицит зрения	1,88	1,05–3,36	0,034
Вероятная депрессия	2,11	1,77–2,51	<0,001
Мужской пол	2,60	2,12–3,18	<0,001
Синдром старческой астении	3,00	2,51–3,59	<0,001
Пролежни	3,05	1,43–6,48	0,004
Базовая зависимость в повседневной жизни	5,10	3,86–6,75	<0,001

Примечание: зависимая переменная – инструментальная зависимость в повседневной жизни.

 

Так, при повышении возраста на каждый 1 год шансы выявления инструментальной повседневной зависимости увеличиваются на 8%, у мужчин шансы выше в 2,6 раза, а наличие гериатрических синдромов (кроме недержания мочи) ассоциируется с увеличением шансов выявления инструментальной повседневной зависимости в 1,3–5,1 раза.

Интересно, что, согласно данным многофакторного анализа, недержание мочи оказалось одним из независимых предикторов инструментальной зависимости в повседневной жизни с ОШ = 0,43, что соответствует снижению вероятности иметь инструментальную зависимость при недержании мочи на 57%. При этом при проведении однофакторного анализа ОШ для недержания мочи составило 2,18 (таблица 6); эта же ассоциация сохранялась при внесении в анализ поправки на возраст и пол (ОШ 1,82; 95% ДИ 1,58–2,09; р <0,001). Полученные результаты объясняются тем, что в многофакторной модели переменные оказывают взаимное влияние друг на друга, соответственно, их «вклад» в общий эффект, который и так не одинаков у каждой из них, будет зависеть в том числе и от этого взаимодействия, то есть недержание мочи может быть протективным фактором только при сочетании со всеми другими ГС, являющимися независимыми предикторами инструментальной повседневной зависимости в данной модели.

ОБСУЖДЕНИЕ

Впервые в России в исследовании ЭВКАЛИПТ была изучена распространенность и особенности инструментальной повседневной активности в гериатрической популяции. Среди пожилых людей выявлена высокая (54%) распространенность инструментальной зависимости в повседневной жизни, и с увеличением возраста этот показатель значительно возрастал, достигая 82% у лиц старше 85 лет.

Зарубежные исследования выявили более низкие показатели распространенности снижения инструментальной активности. Так, в испанском исследовании с участием более 25 тысяч пожилых людей распространенность снижения IADL достигает 31,9% [13]. В национальном бразильском исследовании, в котором участвовало 10 537 человек старше 60 лет, снижение инструментальной активности составило 14% [14]. В корейском исследовании изучалась частота ограничений ADL/IADL в репрезентативной на национальном уровне выборке взрослых корейцев в возрасте 65+, проживающих в обществе. Снижение инструментальной активности по данным исследования составило - 10,1 %. Это значение повышалось в группе с плохой самооценкой здоровья и с увеличением возраста наблюдаемых [15]. В метаанализе, проведенном в совместной работе американских и испанских ученых, где исследуемые на дому, а в дальнейшем и в медицинских центрах пожилые люди (старше 60 лет в США и старше 65 лет в Испании) оценивались по наличию старческой астении, нарушению мобильности и инструментальной активности. Последний показатель составил 12,5% [16]. Таким образом, в различных странах распространенность инструментальной зависимости в повседневной жизни среди пожилых пациентов варьирует, но во всех случаях она ниже, чем в нашем исследовании. Эти расхождения могут быть связаны с социально-экономическими и культурными различиями.

Наше исследование показало взаимосвязь инструментальной зависимости в повседневной жизни с результатами комплексной гериатрической оценки. В частности, выявлена корреляция низких показателей шкалы Лоутон и скорости ходьбы, результатов кистевой динамометрии, индекса Бартел, теста Мини-ког, MNA и краткой батареи тестов физического функционирования, суммы баллов по гериатрической шкале депрессии GDS-15 и опроснику «Возраст не помеха». Пациенты с инструментальной повседневной зависимостью ниже оценивали качество своей жизни и состояние здоровья и выше интенсивность болевого синдрома. У пациентов с инструментальной зависимостью в повседневной жизни оказалась выше частота всех гериатрических синдромов, за исключением ортостатической гипотензии. Наиболее распространенными гериатрическими синдромами были хронический болевой синдром (90%), синдром старческой астении (80%), базовая зависимость в повседневной жизни (78%), когнитивные нарушения (75%), вероятная депрессия (63%) и недержание мочи (54%).

При проведении многофакторного анализа с поправкой на пол и возраст наличие гериатрических синдромов ассоциировалось с увеличением шансов выявления инструментальной зависимости в повседневной жизни. Значимое влияние оказывали синдром старческой астении, вероятная депрессия, падения, когнитивные нарушения, хронический болевой синдром, дефицит слуха и пролежни. Это говорит о тесной взаимосвязи гериатрических синдромов и зависимости в инструментальной деятельности в повседневной жизни. Похожие результаты были получены во многих зарубежных исследованиях.

Метаанализ Gotaro Kojima и соавт., включающий в себя 20 научных исследований, количественно показывает, что синдром старческой астении является важным предиктором появления и ухудшения инструментальной зависимости в повседневной жизни [17].

Продольная популяционная когорта из 6 678 пожилых людей, изначально не имеющих инвалидности, была опрошена с интервалом в 3 года с 1993 по 2012 год. В исследовании оценивались когнитивные функции и физический статус с использованием повседневной деятельности (ADL) и инструментальной деятельности повседневной жизни (IADL). Тяжесть зависимости ADL и IADL была связана с более быстрым снижением когнитивных функций [18].

Доказательства, подтверждающие взаимосвязь инструментальной повседневной активности и мальнутрицией, противоречивы. Систематический обзор показал, что имеются неубедительные доказательства для определения наличия связи с мальнутрицией [19]. Это противоречит другим исследованиям, которые предполагают, что ухудшение здоровья и / или функционального статуса затрудняет приготовление пищи, процесс покупки продуктов, что негативно сказывается на состоянии питания [20].

Связь инструментальной зависимости с психоэмоциональным статусом, качеством жизни, депрессивными состояниями [21], саркопенией [22], потерей слуха [23] также была продемонстрирована в ряде исследований.

Ограничением нашего исследования является однократность обследования пациентов, в связи с чем однозначно сделать вывод о причинно-следственных связях невозможно. Для выявления данных закономерностей необходимы дальнейшие проспективные наблюдения.

В целом наши данные совпадают с данными мировой литературы, обнаруживая взаимосвязь инструментальной повседневной активности со многими гериатрическими синдромами и со старческой астенией.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Таким образом, результаты эпидемиологического исследования ЭВКАЛИПТ демонстрируют высокую распространенность зависимости в инструментальной повседневной активности среди российской популяции. Помимо распространенности инструментальной зависимости в повседневной жизни, исследование также дает представление о взаимосвязи инструментальной зависимости с различными гериатрическими синдромам. Это еще раз подтверждает важность определения IADL при комплексной гериатрической оценке и открывает направления для дальнейших практических исследований.

Конфликт интересов: все авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов, требующего раскрытия в данной статье.

Об авторах

Наталья Викторовна Шарашкина

ФГАОУ ВО «Российский национальный исследовательский медицинский университет имени Н.И. Пирогова» Минздрава России

Автор, ответственный за переписку.
Email: sharashkina@inbox.ru
ORCID iD: 0000-0002-6465-4842

канд. мед. наук, заведующая лабораторией общей гериатрии, ОСП «Российский геронтологический научно-клинический центр»

Россия, Москва

Н. М. Воробьева

ФГАОУ ВО «Российский национальный исследовательский медицинский университет имени Н.И. Пирогова» Минздрава России

Email: vorobyeva_nm@rgnkc.ru
ORCID iD: 0000-0002-6021-7864

д-р мед. наук, заведующая лабораторией сердечно-сосудистого старения, ОСП «Российский геронтологический научно-клинический центр»

Россия, Москва

И. В. Пермикина

ФГАОУ ВО «Российский национальный исследовательский медицинский университет имени Н.И. Пирогова» Минздрава России

Email: Permikina_iv@rgnkc.ru
ORCID iD: 0000-0002-6530-932X

научный сотрудник лаборатории общей гериатрии, ОСП «Российский геронтологический научно-клинический центр»

Россия, Москва

Е. В. Селезнева

Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики»

Email: evselezneva@hse.ru
ORCID iD: 0000-0001-6623-6815

канд. экон. наук, старший научный сотрудник

Россия, Москва

Л. Н. Овчарова

Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики»

Email: lovcharova@hse.ru
ORCID iD: 0000-0002-7266-707X

д-р экон. наук, проректор

Россия, Москва

Е. Е. Попов

ФГАОУ ВО «Российский национальный исследовательский медицинский университет имени Н.И. Пирогова» Минздрава России

Email: rgnkc@rgnkc.ru
ORCID iD: 0000-0001-9666-9224

ординатор, ОСП «Российский геронтологический научно-клинический центр»

Россия, Москва

Ю. В. Котовская

ФГАОУ ВО «Российский национальный исследовательский медицинский университет имени Н.И. Пирогова» Минздрава России

Email: kotovskaya_yv@rgnkc.ru
ORCID iD: 0000-0002-1628-5093

д-р мед. наук, профессор, заместитель директора по научной работе, ОСП «Российский геронтологический научно-клинический центр»

Россия, Москва

О. Н. Ткачева

ФГАОУ ВО «Российский национальный исследовательский медицинский университет имени Н.И. Пирогова» Минздрава России

Email: tkacheva@rgnkc.ru
ORCID iD: 0000-0002-4193-688X

д-р мед. наук, профессор, директор, ОСП «Российский геронтологический научно-клинический центр»

Россия, Москва

Список литературы

Дополнительные файлы