Accelerated aging and psychological age of an individual as risk factors for COVID-19 complications

Full Text

ПВ – психологический возраст;

КВ – календарный возраст;

БВ – биологический возраст;

ДБВ – должный биологический возраст.

ВВЕДЕНИЕ

Основным фактором риска возникновения тяжелых форм заболевания COVID-19 считается возраст человека [1]. Некоторые геронтологи утверждают, что новый коронавирус работает в рамках парадигмы старения, то есть эффект его действия зависит от жизнеспособности организма, сниженная жизнеспособность увеличивает вероятность смертности от COVID-19 [2]. Однако в большинстве исследований рассматривается влияние только календарного возраста, в то время как развитие личности связано с формированием многих темпоральных показателей, в том числе психологических: личностный возраст [3], субъективный возраст [4], ожидаемый пенсионный возраст [5].

Психологический возраст отличается от календарного тем, что он представляет собой различные варианты оценки собственного жизненного пути. В нашей стране наиболее разработанной является концепция личностной организации времени К.А. Абульхановой, в которой вводится понятие психологического личностного возраста как транспективы времени, включающей в себя прошлое, настоящее и будущее человека. Показано, что такой психологический возраст связан с биологическим возрастом человека, а соотношение этих двух возрастов характеризует личностную зрелость человека, которая в свою очередь изменяется в критических, стрессовых состояниях [6, 7]. Биологический возраст определяется состоянием молекулярно-биологических систем организма и связан с иммунологическим статусом организма [8], и он отличается от календарного возраста.

Многие авторы утверждают, что с риском заболевания COVID-19 теснее связан не календарный возраст, а биологический [9]. Например, в Великобритании на выборке 347 751 человека было показано, что ускоренное биологическое старение организма за 10–14 лет до начала пандемии COVID-19 было связано с частотой появления положительного теста на COVID, со смертностью от любых причин и смертностью из-за COVID-19 [10].

Для психологического возраста также обнаружена взаимосвязь общего негативного эффекта пандемии с психологическим временем [11]. Авторы утверждают, что пандемия COVID-19 и последующий карантин влияют на субъективное восприятие времени, при этом субъективная длительность временного промежутка может быть и сужена, и одновременно расширена, и даже возможно переживание внезапной остановки течения времени без контроля и полного осознания, что может влиять на оценку человеком своего субъективного возраста. Некоторые исследователи также утверждают, что существует и обратное влияние и что перенесенное инфекционное заболевание ведет к ускорению биологического возраста [12]. В Японии обнаружена связь между субъективным индексом дряхлости (хрупкости) пожилых (frailty-index) людей и их реакцией на контрмеры во время эпидемии COVID-19 [13].

Однако несмотря на большое количество исследований влияния на риск заболевания различных темпоральных факторов, большинство исследователей сосредоточиваются на изучении влияния календарного (или молекулярно-биологического) возраста, в то время как влияние относительной скорости старения (относительного биологического возраста) и психологического возраста остаются малоизученными.

ЦЕЛЬ

Изучение влияние показателей относительной скорости старения и психологического возраста на риск возникновения тяжелых форм COVID-19. Гипотезой является предположение об обратном влиянии показателей психологического зрелости на развитие заболевания.

МАТЕРИАЛ И МЕТОДЫ

1. Метод самооценки личностного (психологического) возраста (ПВ) по К.А. Абульхановой [3] и Т.Н. Березиной [6, 7].
2. Индекс относительного психологического старения: психологический возраст – календарный возраст (ПВ – КВ). Относительный психологический возраст.
3. Шкала ожидаемого пенсионного возраста [5].
4. Методика «Определение биологического возраста (БВ) по В.П. Войтенко» [14].
5. Индекс относительного биологического старения: биологический возраст – должный биологический возраст (БВ – ДБВ). Он позволяет оценить то, насколько человек по состоянию своего здоровья старше среднестатистической возрастной нормы.
6. Шкала тяжести заболевания COVID-19: 0 баллов – заболевание отсутствовало; 1 балл – легкая форма заболевания, наличие отдельных симптомов, положительный мазок ПЦР; 2 балла – средняя тяжесть заболевания, госпитализация; 3 балла – тяжелая степень заболевания, применение аппаратов для искусственной вентиляции легких; 4 балла – летальный исход (причина смерти – COVID-19).
7. Методы математической статистики: однофакторный дисперсионный анализ ANOVA; регрессионный анализ (линейная регрессия).

Испытуемые: 239 человек – работающие взрослые в возрасте от 35 до 70 лет (из них женщин 155, средний возраст = 47,7; мужчин – 84, средний возраст = 51,9), обследованные по месту работы или учебы. Оценка показателей биопсихологического возраста осуществлялась в середине 2020 года, а в конце 2020 года оценивались такие показатели, как количество заболевших, тяжесть заболевания и его исход.

РЕЗУЛЬТАТЫ

Как показало исследование, в конце 2020 года среди взрослого работающего населения в возрастном диапазоне от 35 до 70 лет переболевшие COVID-19 составляли 31%. Подробное распределение тяжести заболевания представлено на рисунке 1.

 

Рисунок 1. Количество людей, переболевших к концу 2020 года COVID-19 в разной степени тяжести (в % из всей выборки). / Figure 1. The number of people who had COVID-19 by the end of 2020 in varying degrees of severity (in % of the entire sample).

 

Как видно из рисунка, большинство людей к концу 2020 года еще не переболело COVID, у 12,5% наблюдалась легкая форма COVID, у 12,5% – средние формы. Тяжелые формы заболевания были у 4%, и у 2% был летальный исход.

Далее мы посмотрели влияние показателей психологического возраста (совместно с другими возрастными показателями) на риск тяжелых форм заболевания COVID-19 у мужчин и женщин с помощью однофакторного дисперсионного анализа (таблица 1).

 

Таблица 1. Влияние показателей биопсихологического возраста на возникновение заболевания COVID-19 / Table 1. The influence of indicators of biopsychological age on the occurrence of COVID-19 disease

Показатель	Женщины			Мужчины
	Воздействие	F	p	Воздействие	F	p
Психологический возраст	не влияет	0.84	0.72	не влияет	0.8	0.70
Индекс относительного психологического старения	уменьшает	1.8	0.004	уменьшает	2.22	0.007
Ожидаемый пенсионный возраст	не влияет	0.8	0.72	не влияет	0.8	0.72
Календарный возраст	не влияет	0.9	0.61	увеличивает	4.2	0.002
Биологический возраст	увеличивает	1.7	0.01	увеличивает	2.4	0.004
Индекс относительного биологического старения	увеличивает	2.0	0.002	тенденция к увеличению	1.7	0.17

 

Как видно из таблицы, на вероятность возникновения тяжелых форм COVID-19 влияет именно относительный психологический возраст – индекс относительного психологического старения. Он уменьшает такую вероятность и у мужчин, и у женщин. Абсолютный психологический возраст и ожидаемый пенсионный возраст на риск заболевания не влияют. Календарный возраст увеличивает вероятность возникновения тяжелых форм заболевания только у мужчин изучаемой возрастной группы (35–70 лет). Биологический возраст и индекс биологического старения увеличивают вероятность тяжелых форм заболевания и у женщин, и у мужчин (у мужчин на уровне тенденции).

На следующем этапе мы изучили отдельно влияние психологического возраста и других возрастных показателей на риск летального исхода у заболевших с помощью однофакторного дисперсионного анализа. Результаты представлены в таблице 2.

 

Таблица 2. Влияние показателей возраста на вероятность летального исхода у заразившихся / Table 2. The influence of age indicators on the probability of death in infected people

	Заболевшие	Умершие	F	p
Психологический возраст	44.2	27.5	0.299	0.99
Индекс психологического старения	-5.56	-22.50	4.84	0.00001
Календарный возраст	49.7	50.0	1.44	0.133
Биологический возраст	49.0	64.0	3.03	0.00045
Индекс биологического старения	1.60	16.75	7.96	0.00001

 

Как видно из таблицы, на риск летального исхода у заразившихся достоверное влияние оказывают: индекс психологического старения (относительный психологический возраст), биологический возраст, индекс биологического старения. Календарный возраст оказывает влияние на возможность летального случая только на уровне тенденции.

С помощью регрессионного анализа мы разработали формулу, по которой можно осуществлять прогноз риска возникновение тяжелых форм COVID-19 (включая летальный исход) по показателям биологического и психологического возрастов:

Риск летального исхода = – 0,003 (ПВ – КВ)* + 0,01 (БВ – ДБВ)* + 0,32*,

где ПВ – КВ = Индекс относительного психологического старения;

БВ – ДБВ = Индекс относительного биологического старения.

Все слагаемые достоверны (p<0,01). Все уравнение также достоверно F(2,236)=13,137 p<0.0001, (R= 0,316). Риск заболевания оценивался по разработанной нами шкале, где 1 балл – это легкая форма заболевания, а 4 балла – летальный исход (см. раздел «Материал и методы»).

ОБСУЖДЕНИЕ

Мы обнаружили, что влияние психологического возраста на риск тяжелых форм COVID-19 у выборки взрослых работающих людей (35–70 лет) существует, но лишь для относительного психологического возраста, то есть индекса, измеряемого как разность между психологическим и календарным возрастами. Парадоксальным образом оказалось, что в отличие от других возрастов (календарного и биологического) относительный психологический возраст уменьшает риск тяжелых форм заболевания. Календарный возраст увеличивает и риск возникновения заболевания, и вероятность летального исхода. Особенно это касается старших возрастных групп [1].

Относительный биологический возраст также увеличивает вероятность тяжелых форм заболевания [10]. Иначе говоря, чем старше человек по своему календарному возрасту, тем риск выше; чем больше биологический возраст организма, тем риск выше; чем выше относительное биологическое старение, тем риск выше. В данном случае все закономерно, поскольку и календарный, и биологический возрасты, и индекс относительного старения характеризуют одни и те же этапы онтогенеза, это только разные способы их оценки.

Психологический же возраст – показатель иной: он оценивает не состояние организма, а отношение человека к своему жизненному пути. Согласно концепции личностной организации времени, он включает в себя и ретроспективу (прожитую жизнь), и перспективу (ожидаемое будущее). Это субъективный показатель, который зависит от многих личностных характеристик, в том числе от отношения к старению, и от самооценки. У нас получилось, что психологический возраст как таковой не влияет на риск заболевания, но на него влияет относительный психологический возраст, то есть разность между психологическим и календарным возрастами. И влияние это обратное. Иными словами, если человек считает, что он старше своего календарного возраста, то это снижает риск тяжелых форм заболевания, и наоборот, если он считает, что он значительно моложе, то риск заболевания повышается. Мы полагаем, что люди, считающие себя более молодыми, чем они есть, недооценивают опасность заражения, меньше соблюдают карантин и пренебрегают другими правилами безопасности.

При этом, как показал наш регрессионный анализ, основным фактором риска для человека все-таки выступает не изолированный показатель психологического старения, а сочетание факторов: значительное снижение психологического возраста относительно календарного при значительном повышении его биологического возраста. Именно такие показатели наблюдались за несколько месяцев у лиц с последующим летальным исходом заболевания.

ВЫВОДЫ

1. Относительный психологический возраст (индекс психологического старения) оказывает влияние на риск возникновения тяжелых форм COVID-19 у работающих взрослых (35–70 лет). Это влияние обратное: чем больше психологический возраст превышает календарный, тем риск заболевания ниже. Абсолютный психологический возраст влияния на развитие болезни не оказывает.
2. Наиболее опасным для индивида является сочетание относительного повышения биологического возраста относительно нормы и занижение своего психологического возраста относительно календарного. Именно в этом случае повышается риск возникновения тяжелых форм инфекционного заболевания, вплоть до летального исхода.

Конфликт интересов: все авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов, требующего раскрытия в данной статье.

About the authors

Tatyana N. Berezina

Moscow State University of Psychology and Education

Email: tanberez@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-8188-237X

PhD, Professor of the Department of Scientific foundations of extreme psychology

Russian Federation, Moscow

Elizaveta A. Yakovats

City Polyclinic No.64 branch 2

Email: eliza79@inbox.ru

General Practitioner

Russian Federation, Moscow

Yuliya F. Faskhutdinova

Bashkir State University

Email: yulia.fatykhovna@mail.ru

Master of Psychology, external PhD student

Russian Federation, Ufa

Stanislav A. Rybtsov

University of Edinburgh

Author for correspondence.
Email: rybtsov@ed.ac.uk
ORCID iD: 0000-0001-7786-1878

PhD, senior research associate of the Centre for Regenerative Medicine, Institute of Regeneration and Repairation, Bioquarter

United Kingdom, 5 Little France Drive, Edinburgh

References

Supplementary files